— Ты, что такой нервный? — спросил Артур.
— Да ничего, кошмар приснился, кажется про войну. А ты что не спишь? — Вопросом на вопрос ответил парень.
— Пожилые люди мало спят. А то, что приснилось, ну так всем снится, да и вчерашний денек у тебя выдался тот еще, так что просто у тебя воображение разыгралось. Кстати хорошо, что рано проснулся, поможешь отрегулировать тягу, а то рухнешь где-нибудь за городом, ну а может даже в городе. Так, что давай, одевайся, — говоря это, Артур потряс ящик с инструментами так, что они громко звякнули.
Даже здесь под куполом чувствовались первые осенние холода, несмотря на всю хитроумную систему обогрева города. Поэтому Артур поднял ворот своей куртки, дожидаясь возле дома, когда оденется внук. Было тихо, город спал.
Только вдалеке ели заметно виднелось сияние из центра города. Центр преображался ночью, многочисленные ночные клубы зажигали свои неоновые вывески, завлекая посетителей как мотыльков на яркий огонь. Там играла какофония, состоящая из музыки, доносящейся с ночных заведений, смеха и рева двигателя машин.
Давным-давно, когда Артур был молод, он обязательно был бы там, в одном из ночных клубов сидя за барной стойкой и попивая колу с виски, точнее коктейль который имел такое название, настоящий виски с колой он никогда не пробовал. В одну из таких прохладных ночей он встретил её. Допивая уже четвертый стакан, и уже собираясь идти, домой, что бы порядком проспаться Артур заметил девушку, которая привлекла его внимание.
Она не была красавицей, но было в ней такое, что моментально привлекло к ней внимания тогда еще молодого двадцатичетырёхлетнего мужчины. И предметом, который просто приковал взгляд Артура, был альбом и карандаш в руках незнакомки. Кто же ходит на дискотеку с карандашами? В силу своего природного любопытства он решил это выяснить. Но с ужасом понял, что боится, боится подойти сказать привет и спросить, зачем ей бумага и карандаши здесь? Выпив еще пару стаканов неизвестного коктейля, Артур набрался храбрости и, шатаясь, пошел в сторону расплывчатой фигуры. Теперь самым сложным оказалось не подойти, а подойти, так что бы ни умудрится опорожнить содержимое своего желудка на ближайший стол.
Точно о том, как он в первый раз заговорил с Джулией. Он плохо помнил, возможно, из-за того, что время пылью осело на воспоминаниях, а может, потому что тогда был пьян вдрызг. Помнил только улыбку, которой могла улыбаться только она, и то, как он провожал её пешком до дома, почему-то не взяв такси. Было так же прохладно, потом они встретились снова и снова. Все закружилось, казалось, еще вчера они познакомились, а уже прошло уже два года.