— Дело очень плохо? — прошептал Никита. В тишине собственный голос прозвучал как последние ноты похоронного марша.
— Да нормально всё, — Туди вяло поскреб бороду. — Это он на меня…
Император закричал, словно пойманный в капкан ворон. Старик лениво глянул на вождя подземного народа. Состроив самое серьёзное выражение лица, поклонился до земли. Далее разговор между ними потёк на обычных тонах. Туди долго рассказывал, а император слушал. Несколько раз уточнил.
— Рассказал я, значит, о твоих художествах, — Туди зевнул. — В общем, он желает посмотреть, как ты умеешь творить. Сейчас принесут мел и будешь разрисовывать стену.
— Разрисовывать стену?! — Никита осмотрелся, будто темнота грозила неминуемой гибелью. — Но я…
— Придётся, — оборвал сихирти. — Иначе отсюда ты направишься прямиком в Тоннель Выхода. Второй вариант, тебя назначат разрисовывать стены. Ты же видел, пока мы шли, какие здесь каляки накаляканы? Император давно хотел сделать хорошие рисунки. И если ему понравится, как ты рисуешь… тогда будешь жить. И работать.
* * *
Мел принесла девушка, скрывшаяся до этого в темноте. Длинный, круглый стержень, каким пишут на досках в школах.
— Пошли, — кивнул Туди вправо.
Пещера оказалась ещё больше, чем представилось вначале. До стены пришлось идти пару минут. Впереди император, за ним несколько внушительного размера воинов, вынырнувших из темноты, стоило повелителю подняться. А затем Никита с Туди. Воины перед тем, как двинуться во тьму, выдернули факелы прямо из импровизированной дорожки и теперь несли их высоко над головой. Но потолка всё равно не было видно. У человека взмокли ладони. Всё казалось настолько иррациональным, что хотелось проснуться. Наконец показалась стена. На ней когда-то был рисунок, бизнесмен увидел не до конца смытые линии.
— Начинай, Шершень, — Туди подтолкнул человека к стене. Сам где стоял, там и сел. Как всегда — по-восточному. Император и воины встали полукругом за спиной хозяина сети супермаркетов. Никита чувствовал их тяжёлые взгляды. Но самое страшное — осознание, что твоя жизнь зависит от решения какого-то подземного человекоподобного жителя.
Никита в нерешительности остановился перед стеной, покрутил мел в руках. Оставалось загадкой что нарисовать. Посмотрел на остатки наскальной живописи. Из уцелевших фрагментов видно, что прежний художник изображал лошадей.
Рука медленно провела округлую линию. Мел оказался слишком твёрдый. След остался малозаметный. И Никита повторил линию. Затем ещё и ещё одну. Пока рука трудилась, в голове родился образ. Зритель должен мысленно сидеть на лошади. Тогда увидит на изображении, как та повернула голову влево и косится на него.