Анри вытащил из сумки один из нарисованных углем портретов, на котором красовалась капитан шхуны. Мальчишка сонно кивнул, пряча рисунок в карман, и с трудом забрался в седло.
— Готов? — спросил Анри у Вольтера. И не дожидаясь ответа, добавил, — Тогда поехали.
Анри пришпорил Гриву, и маленький отряд выехал за ворота, направляясь в сторону Доков.
* * *
— И все равно я говорю, что это ересь! — Гарольд раздраженно хлопнул ладонью по нестроганому столу так, что глиняные кружки подскочили и жалобно зазвенели.
Вильямс тяжело вздохнул. Начавшийся вполне мирно разговор, вскоре перерос в ожесточённый спор. Старик, принявший на грудь немало вина, принялся яростно доказывать, что Вильямс живет неправедно, не так, как завещал Вигхард, и прочее. В конце старик сварливо заявил, что Вильямс будет гореть в Пекле. Для него, по мнению Гарольда, бесы уже давно греют сковороду. Или точат вилы. В этой части наказания от Рихарда для бедного Вильямса, старик еще не определился.
Пока доктор и привратник пили вино, пролетел час. Бутыль уже показала дно, а старик не на шутку разошелся, пытаясь выяснить, зачем Вильямс выбрал себе такую профессию. Пора было возвращаться в подвал.
— К сожалению, мессир Гарольд, я вынужден вас покинуть, — доктор улыбнулся и слегка пошатываясь, встал из-за стола. — Мне нужно вернуться к богомерзкому занятию, за которое я буду кипеть в котле.
— А что, вина больше нет? — заикаясь, удивленно спросил старик, взглянув на доктора.
Доктор с сожалением развел руками.
— А, ну х-х-орошо, — кивнул Гарольд, пытаясь встать. Однако, попытки старика не увенчались успехом. Привратник тяжело плюхнулся на стул и засопел.
Вильямс улыбнулся: старик неплохо успел напиться за этот час, и вышел на теплый воздух парковой аллеи. Вино, которым Гарольд угощал доктора, было крепленым, отдавало на вкус спиртом и сильно било по мозгам. Отчего ноги упорно не хотели слушаться. Слегка покачиваясь, Вильямс потопал в сторону лечебницы.
«Нужно закончить работу к утру. А пациентов сегодня много. И все ждут, пока доктор их порежет. Чик-чик — и готово. Клади в тот угол».
Доктор рассмеялся, довольный собственной шуткой. Вильямс любил черный юмор и не любил тех, кто не понимал его искрометных шуток.
В голове шумело от выпитого. Мысли слегка путались. Однако Вильямс не боялся работать в таком состоянии: доктор частенько пил в своем подвальчике. И алкоголь абсолютно не мешал работе. Вильямс был настоящим мастером своего дела. И жалоб на качество работы от пациентов пока не поступало.
Погруженный в свои мысли, доктор, кутаясь в плащ, топал по холодному коридору. Не хватало еще простыть летом. Вечно холодный и сырой климат подвала и так давал о себе знать: за годы работы у доктора начали ломить кости. Иногда, перед дождем, кости ныли так, что Вильямсу хотелось забраться в самый дальний темный угол и тихо скулить. Да и частые простуды были именно из-за сырого подвального климата. Доктор открыл скрипящую дверь в подвал и застыл на пороге. Хмель мигом вылетел из головы, словно доктор и не пил вовсе.