— Что…как?
— Ты умираешь.
Она вздрогнула, услышав этот тихий, нечеловеческой окраски голос, и начала оглядываться, ища его владельца. Она стояла в каком-то старом, заброшенном храме, не имеющем окон — единственным скудным источником света служила дыра в крыше. Всюду валялись обломки и элементы мебели, на каменных стенах были высечены странные узоры и остроконечные символы, повторяющиеся и на полу. Её тело, как оказалось, лежало на возвышенной части пола прямо на высеченном знаке; кровь уже заполнила все его углубления.
Деми смотрела на всё пустыми глазами. Она должна была что-то сделать, но что, и как — понять не могла. Ею овладела лишь одна мысль: «Я не хочу умирать».
— Твоё время истекает, — произнёс голос. — Те двое наверху не смогут помочь. Не успеют. Я — смогу.
— Кто говорит со мной?
— Единственный, кто во всём мире способен спасти жизнь смертной.
— Так спаси! — вдруг вырвалось у неё. — Спаси мою жизнь!
Только сейчас она ощутила чьё-то присутствие, и почувствовала на себе пристальный взгляд. Время шло, а некто отвечать не торопился.
— Я чувствую отчаяние, чувствую страх. Пришедшей стала ты не по своей воле, однако, сути это не меняет; но знаком жертвы не запятнана твоя душа, а кровь твоя помечена проклятьем…Возможно, я спасу тебя, отвечу на мольбы страдающей и жизнью одарю. Но что ты дашь взамен?
— У меня ничего нет, — она затихла, а потом её взгляд непроизвольно упал на собственное тело. Зловещая усмешка заставила её вздрогнуть вновь; сначала рядом с телом появился чёрный дымок, который плавно разросся, приняв расплывчатые очертания человеческой фигуры.
— Подойди, — скомандовал он, и Деми тут же повиновалась. Она нерешительно посмотрела на дымящийся силуэт, на заполненные кровью углубления символа и своё бездыханное тело.
— Я предлагаю сделку.
— Сделку?
— Всегда питал я к смертным слабость; увы — отсюда выйти я не в силах сам, от одиночества устал порядком. Тебе я предлагаю вот что: ты снова оживёшь; сила и знания мои тебе послужат, а ты — послужишь мне. Но срок твой будет ограничен двадцатью годами — не здешними, но временем родного мира. Лишь когда срок твой истечёт, покинет тебя жизнь, а дух твой будет мне принадлежать, — он рассмеялся, а затем добавил: последнее, возможно, произойдёт и раньше. Но, тем не менее — я обещаю помогать и действовать тебе во благо. Что скажешь, смертная? Решишься?
Деми колебалась. Она осознала лишь половину услышанного, но, посмотрев на своё беспомощное, бездыханное тело, она поняла, что готова цепляться за любой шанс выжить.
— Как зовут тебя?