Разгорелся заревом приближающейся трагедии рассвет, солнце показалось из-за леса, взглянуло на творившееся под его лучами безобразие и спряталось за низко нависшую серую тучу.
— Долго еще мы будим тут с этим, Сарки? — полушепотом спросил Верди. — Хотелось бы вернуться в Малаховку до темноты, у нас сегодня вечером встреча намечалась…
Он смутился под пристальным взглядом старшего мужчины.
— Ты все правильно понял, — выдержав паузу, сказал Сарки. — Сколько понадобиться времени, столько мы и проведем здесь. Кстати, — словно бы неожиданно вспомнив, обратился Сарки ко мне, — где же твой замечательный пес? Я столько всего про него слышал! Что, дескать, он оборотень… или ты оборотень. Чернобыльский Пес. Вообще я слышал, что тебя пули не берут, что ты вроде как нелюдь…
— Прозвище такое, — я оперся на лопату, желая передохнуть.
— А ты полезай в яму, — прикрикнул на меня Верди, — будешь оттуда копать!
— Прозвище говоришь такое?! — ни я, ни Сарки не обратили на молодого и горячего Верди внимания. — И как же ты его заработал, парень?
— Мальчишкой загрыз одного… стрелявшего в меня, — глядя в черные большие глаза Сарки, холодно сказал я.
— Ну-ну, — мужчина улыбнулся своей кривой улыбкой и, достав из кармана блестящий портсигар с какой-то гравировкой, закурил длинную черную сигарету.
Я же, прикусив губу, кое-как спустился в яму и продолжил приближать момент своей гибели…
* * *
— Все, хватит уже! — Верди присел на корточки на краю ямы. — Я, конечно, понимаю, что ты себя очень любишь, но пора и закругляться. Вылезай.
— И как, позволь спросить? — искренне развеселился я. Голова кружилась от потери крови, от боли меня поташнивало, но я уже не испытывал ни страха, ни сожаления. Я смертельно устал. — Ручку мне подашь?
— Сарки, стреляй и пошли! — резко распрямился Верди.
— Ээ, нееет, — протянул я. — Хотелось бы напоследок покурить.
— Тогда вылезай, — сморщился Верди.
Опершись на лопату, я невозмутимо протянул ему руку. Мол: помогай.
Сарки обошел по краю будущую могилу, как-то недовольно глядя вниз, и уставил мне в висок пистолет.
— Ну, давай, помоги ему, — сказал он.
Оскорблено глянув на своего напарника, Верди поджал губы и резким движением выдернул меня из ямы. Естественно, я не выпустил лопаты. Во-первых, без нее я почти не мог стоять, во-вторых, она была моим единственным оружием.
— На тебе, — Верди протянул мне пачку папирос.
— Нет, я хочу твои, Сарки, — сказал я, пристально глядя на мужчину. Я знал, что он не откажет.
Постояв несколько секунд на месте, тот подошел ко мне и протянул портсигар, на крышке которого была выгравирована голова единорога.