Экипаж как, оказалось, состоял из удивительно добрых и веселых мужчин, местами очень похабных и очень наглых, что только прибавляло их образу мягкую простоту, которая дружеским откликом западала в сердце. Трикс отказался от сексуальных намеков, что сделало его пусть все еще невоспитанным, но все равно замечательным другом. Я успела перезнакомиться почти со всеми из команды капитана, держась дальше от пассажирской составляющей.
Пару раз я ловила на себе откровенно любопытный взгляд принцессы Элании, но умело игнорировала его, не провоцируя и не давая девушке возможность завести беседу. То, что я заинтересовала королевскую особу, пусть даже дальней незнакомой страны, не было удивительным. Не каждый день тебе умело заламывали руки девушки чуть более плотной комплекции, чем твоя, тем более, когда ты наследница одного из четырех крупнейших и влиятельных государств мира.
С Бриджем мы подружились крепко и основательно, смело возвращая жизнь легенде, где он сможет без лишних оправданий просить за меня, чтобы я получила имя без особых проблем. Благо Элания, не придав значения словам Бриджа, не стала болтать о некрасивом инциденте.
Каждое утро, я заочно отбивала Бриджа у принцессы, после их недолгой прогулки и всей своей сущностью наслаждалась обществом этого интеллигентного мужчины. Обычно наши беседы и общие занятия длились на протяжении почти всего дня. Делали перерыв только тогда, когда меня наглым и бесцеремонным образом похищал Трикс, чтобы обучить очередному корабельному ремеслу. И пока руки были заняты изучением правильного подвязывания и складывания, какого-нибудь небольшого паруса, остальной экипаж напевал мне свои лишенные скромности песенки, чтобы к следующему дню я выучила слова, и мой звонкий альт поддерживал их пение.
Капитан только недоуменно покачивал головой и постоянно твердил, что оборзевшие глупцы портят такую нежную и славную девушку. А вот Бридж был совсем не против и в скором времени, на удивление коллегам и остальным пассажирам, закатав рукава белоснежной рубахи, присоединился к нашему странному переплетению веревок, которое моряки звали некрасивым словом сплесень. И как вскоре выяснилось, знал он это занятие и слова песен чуть ли не лучше самих моряков.
И вот после очередного вкусного, но немного надоевшего однообразием ужина, прошедшего как обычно в каюте у Бриджа и долгой последующей игры в шахматы за приятной беседой, я с отличным настроением отправилась спать. На рассвете мы прибудем в главный городской порт Хардона. Наше путешествие по просторам обычно грозного океана, который принял нас ласково и даже без штормов, подходило к концу. Не скажу, что я сильно грустила, расставаясь с дружелюбным коллективом экипажа, скорее легкую тоску по ним перебивало таинство новой земли, ее жителей и быта. Я уже успела вымолить у грозного кока, никогда не произнесу его заковыристое имя, пару самых спелых яблок для Трикса и спела пару песен с задорными моряками на прощание, которые тоже нетерпеливо стремились к суше, давно в мыслях наслаждаясь плотскими утехами. Так что заснула я довольная собой и в радостном томительном ожидании.