– Замечательно. Позвольте спросить, куда вы планируете сбрасывать пепел?
– О… Горят они медленно. К тому времени, когда этот вопрос встанет, вы будете мертвы.
Атмосфера в комнате изменилась. Из нее как будто откачали часть кислорода. В голове у меня зазвенело.
– От вашей руки или от руки вашего друга? – негромко спросил Ирод.
– Ни то, ни другое.
Ирод как будто растерялся, но прежде чем он успел что-то сказать, Коллектор продолжил:
– Под каким именем проходит тот, кому вы служите?
– Я знаю его как Капитана, но у него много других имен.
– Конечно. Капитан. Тот, Кто Ждет За Стеклом. Мистер Гудкайнд. Это ведь неважно, да? Он такой старый, что у него и имени собственного нет. Они все – создания других.
Коллектор неторопливо обвел рукой комнату. От пальцев струился дымок.
– Здесь нет зеркал. Нет отражательных поверхностей. Можно подумать, вам надоело его присутствие. Согласен, это должно быть утомительно. Гнев, требования… Умственная работа почти невозможна. – Он наклонился и постучал по ларцу. – И теперь ему нужно, чтобы вы открыли это и добавили еще немного хаоса в и без того неспокойный мир. Ну, не будем его разочаровывать, да?
Коллектор встал. Аккуратно положил сигарету на подлокотник, склонился над столом и начал ощупывать ларец. Пальцы скользили по замочным механизмам, ловко изучали паучьи лапки, обезображенные головы, разинутые пасти. При этом на сам ларец он не смотрел – только на Ирода.
– Что вы делаете? Это же сложный механизм. Его необходимо изучить. Нужно установить последовательность…
Ирод еще не договорил, а в ларце защелкало и зажужжало. Коллектор не останавливался, и механические звуки утонули в другом звуке. Это был шепот, заполнивший, казалось, всю комнату, ликующий шепот зла, сумятица перебивающих друг друга голосов, сливающихся в жужжание всполошенного роя насекомых. Открылась одна крышка, потом еще одна, и еще… На книжную полку легла тень, сгорбленная и рогатая, и к ней быстро присоединились две другие – прелюдия к тому, что ждало впереди.
– Стойте! Прекратите! Так нельзя! – крикнул я, сделав шаг вправо, чтобы меня мог увидеть Коллектор, но по-прежнему держа на прицеле Ирода. – Не открывайте ларец!
Коллектор вскинул руки, но это был жест не капитулянта, а иллюзиониста, завершившего особенно сложный фокус.
– Поздно.
И тут открылась последняя крышка.
На мгновение все в комнате замерло. Тени на стене перестали двигаться, и то, что так долго пребывало вне субстанции, обрело реальную форму. Коллектор продолжал стоять, воздев руки, как дирижер, ждущий, когда в пальцы ему вложат палочку, чтобы симфония наконец началась. Ирод смотрел в ларец, и лицо его освещалось холодным белым светом, каким бывает солнечный, отражаясь от снега. Страх сменялся удивлением на его лице при виде того, что открылось ему, но оставалось скрыто от нас с Коллектором.