— Кто к тебе ходит по ночам? — спросила она у ближайшей девушки, слегка шокировав членов делегации.
— Отвечай, — потребовал Амир, и Проскурина с интересом на него посмотрела.
Лишь слегка изумленно оттого, что капитан играет ей на руку, но тут же вернулась глазами к девушке-прототипу. Капитан потребовал ответ уверенным голосом. Значит, не боится услышать ответ.
— Она меня не понимает? Мне перефразировать? — спросила Калина профессора. — Или она боится наказания? Если ее накажут, я предпочитаю не знать ответ.
— Когда наступает ночь, и ты ложишься спать, кто-то приходит в комнату тебя навестить? — строго спросил Амир.
— Никто. В наши комнаты никому нельзя заходить, — бесстрастно ответило существо.
— Мне кажется, вы напрасно переживаете, Калина. Их хорошо кормят, содержат в чистоте, не обижают и очевидно, что не склоняют к лишнему труду… — вступился Темерев.
— Склоняют в подсобке, — вдруг добавила прототип, глядя пустыми как стекляшки глазами на стену.
— Что в подсобке? — растерялся министр.
— Склоняют.
— Я не понял? — Темерев оглянулся в поисках подсказки. — Вы поняли, Александр Александрович?
Аршинов молчал, но если судить по выражению глаз, он понял, точнее, догадку имел. Как и большинство присутствующих, к числу которых относилась и Проскурина.
— Склоняют… к труду? — робко, без веры спросил Темерев.
— Склоняют, — туповато повторило существо и продемонстрировало — наклонив тело вперед и слегка поддавшись задом вверх.
Воцарилось всеобщее молчание. Калина взглянула на Темерева, он густо покраснел. Кто-то из делегатов кашлянул от неловкости и уставился на стену. Словно там живописное полотно. Только картины там не было. Голая белая стена…
— Никто не скрывал, что такое случается, — пояснил профессор в ответ на взгляд журналистки. — За их интимным здоровьем мы так же строго следим.
— Кто? — между тем расспрашивала Калина. — Кто водит тебя в подсобку?
— Кто встретит.
— Тебя обижают? Там в подсобке?..
— Обижают?.. — прототип задумалась. — Я не знаю. Наверное, обижают. Иногда я там плачу. Когда вдруг становится хорошо как после конфет.
— В этом смысле они полноценны поэтому… — пояснил профессор.
— Способны испытывать оргазм. Я поняла, — перебила Калина. Все делегаты были смущены предельно, но журналистка продолжала беседу: — А ты бы хотела, чтобы тебя перестали водить в подсобку?
— Не знаю. Мне все равно… Лучше пусть будет больше сладкого по четвергам.
— В четверг у них сладкий стол на полдник. Чаще нельзя. Эти сладкоежки от глюкозы быстрее приходят в негодность. А если дать им ее бесконтрольно, они наедятся до смерти. Но и без глюкозы нельзя. Мозгу иногда нужна именно эта еда.