— Ты кто? — спросил орк, и она по голосу поняла, что это чужой.
Присмотревшись, девочка увидела, что этот зеленый был старше ее приятеля. Кожа на его лице была в морщинах, а шерсть на голове серебрилась сединой.
— Я служанка Чупчи, — ответила она. — Ты пришел к нему или шастаешь просто так?
— Теперь я пришел к тебе! — осклабился он, применив магию. — Иди сюда, буду тебя есть. А Чуп–ча откормит для себя кого‑нибудь другого.
Не обратив внимания на его вспыхнувшие зеленым светом глаза, Настя метнулась в пещеру и выскочила из нее уже с мечом в руках. Нечего было и думать завалить орка стрелой, на это у нее просто не хватило бы сил. И оставаться в пещере было нельзя, там бы он ее легко схватил. О том, чтобы убежать от орка, она даже не подумала: видела уже, как они бегают. Единственное, что ей оставалось — это пустить в ход Ни–хай и положиться на свое проворство. Все же орки были немного неуклюжими, а этот еще и старым.
— Зачем мне эта железка? — спросил орк, с удивлением глядя на приближающуюся к нему девочку. — Выбрось ее, я разделываю добычу руками.
— Если ты немедленно не уберешься, я этой железкой разделаю тебя! — зло сказала она.
Когда Настя поняла, что к ней пожаловал чужой людоед, у нее душа ушла в пятки. Так было до тех пор, пока она не схватила меч. После этого страх куда‑то исчез, уступив место злости, которая не мешала думать.
— Чокнутая! — сделал вывод орк. — Ничего, я тебя сожру и без магии.
Он шагнул вперед и попытался схватить ее правой лапой. Шаг в сторону и быстрый, как выпад змеи, удар меча. Острый как бритва Ни–хай отрубил орку кисть, заставив его заорать от боли и неожиданности. Воспользовавшись тем, что орк еще не пришел в себя, девочка шагнула вправо и отрубила ему кисть левой руки. Еще один шаг вправо, потом вперед и поворот. Меч скользящим движением перерезал людоеду сухожилия на левой ноге, заставив на нее припасть. Настя была за спиной чудовища и успела перерубить ему сухожилия и на правой ноге. Начавший поворачиваться орк ничком упал на землю. Вскочив ему на спину, она последним ударом рассекла шею и отпрыгнула в сторону. Из разреза ударил фонтан крови, и страшный рев перешел в бульканье и стих. С минуту лежавшее тело били судороги, потом затихли и они.
— Можно было действовать и быстрее, — проворчал паладин, но она как‑то почувствовала, что он доволен. — Я вижу, что ты уже кое‑что можешь. Я только убрал страх, все остальное ты сделала сама. Тебя не тошнит?
— А почему меня должно тошнить? — не поняла она. — Это от крови, что ли? Так я уже столько разделывала дичь…