Бонд улыбнулся ей, вышел из ванной, закрыл за собой дверь и принялся за дело. Каждое движение его было рассчитано, но он поминутно останавливался, чтобы взглянуть на ту или иную деталь каюты глазами полицейских детективов, которые поднимутся на борт корабля в Саутгемптоне.
Сначала он завернул тяжелую пепельницу в свою окровавленную рубашку и, размахнувшись, швырнул ее в волны, как можно дальше от корабля. Пиджаки двух мужчин он оставил висеть на крючках на двери каюты, но вынул из их карманов носовые платки, обмотал ими руки и обыскал стенные шкафы. Найдя в одном из них чистые рубашки беловолосого, он выбрал одну из них и одел на себя. Затем, заскрипев зубами от боли, Бонд приподнял толстяка, снял с него рубашку, подошел к иллюминатору, вынул «беретту», прижал ее к тому месту на рубашке, где уже была дырочка от пули, и выстрелил еще раз. Теперь на рубашке были видны следы пороха, способные заронить в умы детективов версию о самоубийстве. Он надел рубашку на мертвеца, тщательно вытер платком «беретту» и вложил ее в правую руку толстяка так, чтобы его указательный палец лежал на спусковом крючке.
После этого он взял с вешалки пиджак Кида, одел его на его владельца, подтащил беловолосого к иллюминатору, поднатужился и вытолкнул труп.
Бонд протер иллюминатор и, переводя дыхание, еще раз осмотрел каюту. Подумав, он подошел к карточному столику, стоявшему у стенки и сохранившему все атрибуты незаконченной игры, опрокинул его, опять подошел к толстяку, достал у него из кармана пачку банкнот и бросил ее рядом с рассыпавшимися на полу картами.
Вроде бы все соответствует. Конечно, не совсем понятно, как оказалась пуля в матрасе Кида, но можно подумать, что первый выстрел толстяка не попал в цель. «Беретта» выстрелила три раза, и на полу можно было отыскать как раз три гильзы. Две пули вполне могли застрять в теле Кида, теперь уже унесенного волнами Атлантики. Надо было еще забрать две простыни из этой каюты. Их исчезновение может показаться странным, но почему бы не предположить, что толстяк запеленал в них тело жертвы, прежде чем вытолкнуть его через иллюминатор. Это можно приписать взвинченности Уинта, которая якобы, и заставила его потом, после большого карточного проигрыша, застрелить партнера и застрелиться самому.
Во всяком случае, подумал Бонд, так будет представляться ситуация до тех пор, пока на борту не появится полиция. Но к тому времени и он, и Тиффани уже сойдут на берег и исчезнут. Единственный оставленный им след — это «беретта», но на ней, как, впрочем, и на всех других видах огнестрельного оружия, принадлежащих Службе, не было номера, и выйти на владельца было невозможно.