— Прасковья, ты чего? — недоумевала Клавдия, пытаясь, высвободится из стальной хватки — откуда только взялась такая сила в этих иссушенных руках.
Подоспевший как раз вовремя Василий, не долго думая, выхватил из поленницы дровину и зарядил ею в лоб соседке. Прасковья, выпустив ладонь Клавдии, отлетела на полтора метра назад и рухнула спиной на навозную грядку.
— Клавдия Григорьевна, бросьте всё, идите домой и собирайтесь. Мы уезжаем. — Приказал Василий.
— Но Прасковья? — возражала ошарашенная, ничего не понимающая старая женщина.
— Да ни хрена с ней не случилось! — заверил её Василий. И действительно Прасковья поднялась и вновь подошла к забору — по её оптимистическому виду, можно было заключить, что она вновь готова перенести любые побои.
Клавдия Григорьевна вновь метнулась, было к забору, для того чтобы справиться у соседки о её самочувствии, но Василий тут же преградил ей дорогу.
— Клавдия Григорьевна, я вам что сказал? — набросился на тёщу Василий.
Уловив в голосе зятя угрозу, Клавдия, поминутно озираясь, отправилась в дом. Василий неотступно следовал за ней.
* * *
Иннокентий и Руслан увидели горящую машину задолго до того как начали подыматься в гору. Марку автомобиля теперь определить было абсолютно невозможно. Тело же, которое валялось на обочине, уже основательно пообгоревшее они приняли за тлеющую кучу мусора.
Комментировать увиденное особого желания не было. И вообще это общение было вынужденным — Руслан и Иннокентий были абсолютно разными людьми, которых совершенно случайно объединил случай. Можно было с полной уверенностью утверждать, что в любой другой будний день эти двое наверняка никогда бы не заговорили друг с другом.
Когда они поднялись в гору, Иннокентий первым увидел впереди пошатывающийся силуэт и мгновенно остановился, схватив за руку продолжившего было двигаться вперёд Руслана, который лишь мгновением позже понял причину заминки — прямиком на них, тяжело покачиваясь на раздутых ногах, шла женщина, старуха-зомби.
* * *
Пока Василий делал очередной рейс из дома, к машине перенося вещи собранные супругой Татьяной оставляя их в фургоне, та склонилась над Алёнкой и начала будить внучку.
Сонная внучка, зевая и моргая большими карими глазками, пробормотала что-то неразборчивое.
— Сейчас поедем кататься с дедушкой, — успокаивая больше себя, чем полусонную внучку, приговаривала Татьяна и принялась её одевать.
После того как Клавдия оказалась в доме прошло уже больше пяти минут, но только сейчас она обратила внимание на странную слизь оставленную ртом Прасковьи и брезгливо обтёрла ладонь о подол одной из своих верхних юбок, а затем принялась помогать собирать вещи, хотя её, так называемая, помощь в итоге оборачивалась лишь дополнительной тратой времени.