Ни машин, ни людей. Ничего. Пустота.
Вокруг тишина и тягостное ожидание того, что это всего лишь минутное затишье, совершенно случайно, возникшее в бесперебойном графике жизни.
Забыв о том, что так спешила успеть перед началом рабочего дня в аптеку, Анфиса потратила на то, чтобы стоя на одном месте медленно развернуться вокруг своей оси и досконально осмотреть окружающее её пространство.
Анфиса не могла внятно объяснить причин этого внезапного побуждения, но в данный момент она просто не могла поступить иначе.
Начиная медленный разворот по часовой стрелке, она наблюдала лишь автобусные остановки, возле которых не было ни единого ожидающего автобуса пассажира, пустынные улицы, уходящие в глубь микрорайона, его безлюдные переулки и одинокие квартала, покинутые всеми разом круглосуточные придорожные ларьки, сиротливые скамейки, стоящие вдоль пешеходной дорожки.
От всего этого ледяного безмолвия просто не могло стать хоть немного, но жутковато. И Анфиса ощутила это ненормальное напряжение. Просто не могла не ощутить.
Даже после того, как она обвела своим напряжённым взглядом полный круг, её зелёные и такие испуганные глаза так и не обнаружили на улице ничего живого. Здесь не было даже птиц. Абсолютный штиль всего живого.
Невольно поёжившись от ледяного холода вызванного нервным напряжением, Анфиса через силу заставила себя шагнуть вперед.
После того как первый шаг, наконец, был сделан, второй получился сам собой. Потом третий. Но она сама не заметила, как каждый её последующий шаг, стал получаться чуть быстрее предыдущего, и постепенно перерос в торопливую походку. В итоге её изящные и без того уже быстрые шаги превратилась в стремительную нервную поступь.
Шпильки её остроносых туфелек отбивали стремительную напряжённую дробь в звенящей тишине, словно Анфиса внезапно перенеслось на арену цирка, на которой вот-вот должен был быть продемонстрирован смертельный номер.
Не мне ли придётся вложить свою голову в пасть ко льву, — подумалось Анфисе и от этой мысли ей стало не по себе.
Если бы она попыталась шагать ещё быстрее, то, несомненно, перешла бы на бег.
* * *
Неподвижно застыв, Филипп, словно в замедленной съёмке, наблюдал, как незнакомец стремительно движется в его сторону.
Филиппа ни на мгновение не отпускало предчувствие, что сейчас произойдёт что-то скверное. Вся его не слишком удачливая предыдущая жизнь научила его безошибочно распознавать грядущую катастрофу. Правда, проку от этого знания было не слишком много, так как, сколько он себя помнил, ему не разу так и не удалось отвести от себя беду.