Что?! Моего кошелька нет на месте, и от него осталась лишь обкромсанная финтифлюшка-тесемка?!! Ох, люди, нелюди, добрые и недобрые, спасите — обокра-али-и-и!!!
Так, стоп. Хватит истерик. Правильно, медленный вздох, медленный выдох… Слишком много нервов… А теперь вспоминай, колдунья-травница, что ты сделала со своим кошельком, как только сшила его? Ну, живее! Совершенно верно, ты провела обряд. Какой? Точно, заговорила. И против кого же? Умница, против воров. А теперь оглянись вокруг…
Я, по-прежнему часто дыша, но уже не разинутым ртом, а носом, как можно спокойнее осмотрелась, вглядываясь в лица. Честно говоря, зря я так волновалась — заговорен он на славу, и можно ещё поспорить, кому повезло меньше: мне или воришке. Мой разум подсказывал, что всё-таки ему (или ей, всякое бывает), потому что заговор действовал по одному нехитрому принципу: он активизировался, когда кошелек насильно отрывался от своего обладателя, и незадачливый вор мог в своё удовольствие обозревать весьма качественную галлюцинацию, которое подсовывала ему его фантазия. А дальше, как говорится, дело вкуса. Перед кем-то как гром среди ясного неба предстают детские страхи, кто-то видит взбесившуюся тещу, размахивающую увесистым половником — страхи отнюдь не минувших дней, а кто внезапно оказывается невесть где, и никто его, бедненького, не слышит и не видит. Ну-с, где ж ты, жертва рока?
Пока я пристально всматривалась в окружающих, позади меня вдруг раздался пронзительный визг. Я замерла, приподняла брови и обернулась. Посреди базара собралась толпа, в центре которой кто-то надрывно верещал, аки резаный поросёнок. Я направилась туда, одновременно стараясь не оглохнуть от прочувствованного вопля.
Растолкав локтями ротозеев, я проникла к источнику душевной «ля», растянувшейся на неопределенное время без перерывов на сон и еду.
Так-так-так, попался!
Я свернула руки на груди, удовлетворенно обозревая воришку, с ужасом глядевшего перед собой пустыми глазами. Ничего, пусть выбьется из него дурь — будет знать, как кошельки у честных граждан красть! А ведь он совсем ещё мальчишка: ростом мне по грудь, худые, пока не развернувшиеся плечи, растрепанные немытые волосы цвета сухой травы, голубые глаза, нос кнопкой, щедро обсыпанный веснушками. Хм, мне он нравится. Нет, конечно, будь я девчонкой его возраста, в женихи бы его не выбрала, но… в нём определенно что-то есть! Что-то такое… Как это называется? А, леший, забыла! Ну и нечисть с ним! По крайней мере, я пришла сюда не любоваться, а за своим кошелем — на законных основаниях.