Остановив взмахом руки Анисима уже тянувшегося к плети, я отвечал ему глядя в глаза:
- Этот посланник передал мне предложение гетмана пропустить их мимо острожка за десять тысяч золотых монет.
- А ты чего же, князь, ему ответил? - еще более сурово спросил меня мужик под всеобщие ахи.
- А я ему отвечал, что у меня своих денег без счета, а честь только одна. И пока я тут стою - не пройти ляхам в Москву!
Смотря как хмурые лица окружавших меня ратников и крестьян, начали светлеть, я добавил с самым серьезным видом.
- А еще я ему сказал, что если ясновельможный гетман хочет здесь пройти, то пусть не злато нам предлагает, не жемчуг скатный и узорочье какое, а путь поцелует в зад пушкаря Сидорку при всем честном народе, тогда мы глядишь и подумаем. Так что вы теперь Сидорку берегите, а то вдруг гетман надумает.
Ошарашенные слушатели сначала обратились к Сидорке - донельзя плюгавому парню в замызганном армяке с совершенно идиотским выражением на некрасивом безбородом лице, непонятно как приставшем к ополчению и вечно трущемуся возле пушек. Потом сообразив, наконец, что именно я сказал, начали неудержимо смеяться.
- Ох, герцог батюшка, умеешь ты людей насмешить, - не-то хваля, не-то осуждая, проговорил Анисим. - А я уж думал плетей ему, чтобы не подобного себе не позволяли!
- Если бы я каждый раз за плеть хватался когда мои люди себе неподобное позволят, на тебе бы живого места не было, - усмехнулся я, - скажи лучше гостинец мой готов ли?
- Готов, - отозвался сразу помрачневший Анисим, - думаешь, надежа, прорвутся ляхи в острожек?
- Коли не прорвутся, выкопаем, дело недолгое. Однако сам видишь, рвы почитай под завязку трупами завалены. Частокол во многих местах сильно поврежден. Есть правда малая надежда, что гетману надоест тут людей терять, и он с другой стороны попробует, но я думаю, что еще как минимум один штурм на нас будет.
- Может тебе лучше, того, отойти? - осторожно спросил меня стрелецкий сотник, - мало ли за подмогой пошел. Мы то что, нас на Руси много, а ты бы поберег себя, может еще и поцарствуешь?
- Анисим! Христом богом тебя молю прекрати эти разговоры, а то меня ваши бояре безо всякого Ходкевича удавят! Тут биться надобно, а у тебя одно, да потому. И, это, не могу я уйти сам, а вас бросить. Если уж придется уйти, то всем вместе.
На нас снова надвигалась венгерская пехота, но следом за лесом пик весело там и сям сверкали бликами на ласковом солнышке латы литовских шляхтичей. Поняв, что гетман решил усилить атакующих своим главным, если не считать крылатых гусар, резервом я принялся отдавать распоряжения.