Трое драгун с натугой прут с верха тело кабатчика. Опаньки, похоже, моя спасительница перестаралась, и допросить его не получится. Печально, впрочем, этот тать не единственный.
- Слушайте сюда, лишенцы! - Стараясь быть максимально убедительным, обращаюсь я к уцелевшим разбойникам. - Зато что вы на меня напали, я могу вас перевешать без суда и следствия, и мне за это ничего не будет. Но я движимый христианским состраданием не желаю лишних смертей, посему готов дать вам шанс на жизнь, а может и на свободу. Я знаю, что вы тати и душегубы и прячете где-то здесь награбленное. Тот из вас кто выдаст мне это место, получит свободу, а если место будет не одно еще и награжу. Думайте, быстрее, а то я велю своим солдатам разнести здесь все по бревнышку и все одно найду.
Бандиты угрюмо молчат, возможно, и впрямь не знают. Это не есть хорошо, конечно можно сделать так как я сказал, но тогда в тайне все сохранить не получится.
- Господине. - Кто-то пытается привлечь мое внимание, о, да это моя спасительница. - Господине мой добрый, я видела тайный погреб, куда хозяин прятал награбленное!
Ну, золото, а не девка! Нет, не зря я ее выбрал. Однако, ее слышал не только я и одна из "ночных бабочек" с криком "молчи паскуда" кидается к ней с ножом. Впрочем, намерение ее остается неосуществленным, один из драгун делает взмах палашом и тело, разрубленное почти пополам, падает к нашим ногам. Ну, что тут поделаешь, кто к нам с мечом, тому мы этот меч и засунем... глубоко-глубоко!
Поутру из двора питейного заведения выехала пара возков доверху набитых конфискованным добром. Кладовые татей оказались довольно обширны. Были там и связки меха, и рулоны дорогой ткани и изрядный сундучок с монетами и ювелиркой, называемой здесь "узорочьем". Дорогое оружие, драгоценные оклады с икон и многое другое, что я не успел разглядеть в спешке.
- Что с татями делать? - Спросил меня Клим.
- А ты не знаешь? - Ответил я ему. - Сам понимаешь нельзя их отпускать.
Кабак как и положено подобному заведению на Руси стоял на отшибе, потому когда он занялся огнем окрестные жители не сразу это заметили. Пытавшихся тушить мои драгуны отгоняли плетями. Подъехавшему на коне в сопровождении ярыжек целовальнику Клим по моему приказу поведал: - "Дескать, мы по обыкновению охотились на татей, а они заперлись в корчме и так яростно отбивались, что ненароком сгорели". Тот помялся, но возражать не посмел, и мы отправились домой.
Явившись в занимаемый мною терем, я первым делом решил отправиться в баню. Чем мне нравилась жизнь в Новгороде, так это баней. Не то что бы в Европе были трудности с помывкой. Напротив, в каждом приличном постоялом дворе была большая лохань, где путешественник мог смыть с себя дорожную грязь, а в Швеции и вовсе бань, точнее, саун ничуть не меньше чем в покинутой мной реальности, но все не то. Нигде вас не попарят так веником, не напоят душистым квасом как у нас. У нас? Ну, да, у нас.