- Я недостоин заботы вашего высочества, - заплетающимся языком прошептал мне Болек. - Проклятые чувства выжгли мою душу, и я встал на путь Каина...
- Замолчи дурачок тебе нельзя говорить... что ты сказал?
- Бросьте меня и спасайтесь, ибо это я предал вас и погубил свою душу... Кароль не придет, но не вините моего брата, это я ему передал ложный приказ отойти к Пскову. Он ничего не заподозрил, а если бы узнал что я сделал, верно, убил бы меня своими руками...
- Болек, Болек... что же ты натворил... кто они?
- Лисовчики.- прошептал он и откинул голову, лишившись чувств.
Лисовчики! не было сейчас в охваченной смутой стране, переполненной паче всякой меры всякого сорта мерзавцами, никого страшнее этих отщепенцев. Их ненавидели и боялись даже свои, что уж тут было говорить о других. Они шли по чужой земле, не зная ни пощады, ни сострадания, оставляя за собой выжженную землю. Король Сигизмунд иной раз рад был бы избавиться от этих вечных смутьянов, не пропускавших ни одного рокоша, но нуждался в их военной силе и специфических умениях.
Перекрестившись над телом Болека я поднялся и повернулся к своим преследователям лицом. Мягко и почти не слышно ступая ко мне приближались трое противников держащие в руках обнаженные сабли. Пистолеты мои разряжены, и зарядить я их не успею в любом случае, ну и пусть. На сердце и в голове ужасная пустота как на остывшем пепелище. Вспомнилась старинная сентенция: "Делай, что должен и будь что будет", и мне подумалось, что самое время проверить ее истинность в деле. Я медленно освобождаю из ножен клинок своей кавалерийской шпаги и, глядя противникам в глаза делаю рукой в латной перчатке движение, как будто подзываю их.
- Chodźcie tutaj, - шепчу я им почти ласково.
Увы, фехтование не самая сильная моя сторона, несмотря на регулярные тренировки, однако лисовчики без доспехов и, судя по всему, я нужен им живым. Так что шансы, хоть и невеликие у меня есть. Карты сданы господа, играем! Не дожидаясь пока противники приблизятся, я бросаюсь к ним, сокращая дистанцию. Они очевидно полагали, что я буду обиваться, прижавшись спиной к дереву, не давая себя окружить и прозевали мою атаку. Звон клинков, выпад и лезвие моей шпаги почувствовало вкус крови, а один из нападающих со стоном отскочил, зажимая руку из которой фонтаном хлещет кровь. Вот ведь, а ребята тоже оказывается не фейхтместеры, а я то боялся! Мои противники явно смутились и уже не атакуют, а лишь отбиваются. Что же пассивность это верный путь к поражению, это я вам говорю как цельный герцог, генерал и шаутбенахт в одном лице. Еще несколько выпадов и сабля вылетает из руки лисовчика выбитая сильным ударом, но я не добиваю его, а обернувшись к последнему нападавшему обрушиваюсь на него со всей яростью. Если успею убить его, пока его товарищ подбирает саблю, то я, пожалуй, слажу. Тот отчаянно отбивается и на краткий миг встречается со мной глазами.