Но хлопцы решили больше бабку не дразнить. Они и так узнали именно то, что и желали. По крайней мере, они еще раз убедились в своей правоте. Козлобород в субботу вечером в городке был!
В тот же вечер они обо всем рассказали Николаю. Он был настолько ошарашен от услышанного, что добрую минуту и слова сказать не мог. Какие невеселые мысли роились тогда в его голове, о том, наверное, никто и никогда не узнает. Ругал, наверное, себя последними словами? Но хлопцы были утешены и тем, что он им, наконец-то, поверил.
— А что? — задумчиво сказал он на прощание. — Такое ведь действительно могло быть. Завтра утром, давайте, все вместе пойдем к следователю, да и расскажем ему обо всем. Он — не наш Макар. Хотя и молодой, но грамотный. Возможно, он этот клубок распутать сумеет…
— А если не сумеет, — шмыгнув носом, подбросил словечко Мишка, — то мы ему поможем. И бороденку Козлобороду повыдергиваем! Вот, дровишек только жалко. Ведь сколько полезных вещей те деньги купить можно было…
Доктору очень понравился старый гуцул. Вдвоем они чуть ли не до полуночи в кабинете засиделись. Из столовой им принесли отличный ужин. Дед Иосиф вытащил из тайстры бутылку паленки, но выпили всего-то чуть-чуть. За приятной беседой время прошло совсем незаметно. Трижды они подходили к Василию, и каждый раз оставались удовлетворенными его состоянием. Уже и Васин отец за сватом пришел. Не в больнице же ему ночевать. Но тот и слушать его не хотел.
— Сегодня мы с Петром Федоровичем стратегию лечения нашего Василия вырабатываем. Спать и гостить мы будем тогда, когда он в сознание придет, да на ноги вставать начнет. А случится это не раньше, чем через семь дней.
— А я, при всем моем уважении к Вам, Иосиф Степанович, предполагаю, что наш парень вставать не раньше, чем через две недели начнет.
Василий Иванович приложил руку к сердцу.
— Да если он хотя бы через месяц на ноги встанет, то я и так вам всю жизнь благодарен буду! Даже за то, что выжил.
— Вы, Василий Иванович, не меня, а Бога благодарите. За то, что все обошлось. Я — всего лишь инструмент в его руках. Я только помогаю вашему сыну. Как вот Иосиф Степанович тоже помогает. Правда, вот он считает, что выздоровление вашего сына с помощью его лечебного зелья куда быстрее пойдет. В принципе, я верю в его травы и в их силу. Но ведь не так быстро все делается, как бы нам того хотелось…
— С официальной медициной я спорить не буду, — удовлетворенно погладив свою бороду, тихо молвил старый гуцул. — Вижу, что вы — отличный доктор. Мы, горяне, куда реже вас с другими людьми общаемся. Мы всегда ближе к Природе. Ее и чувствуем, и понимает лучше других людей. Но зато и людей чувствуем намного сильнее, чем вы, живущие в человеческом муравейнике. Мы сразу видим, кто с добром в душе, а кто с гнильцой, с кем лучше и не знаться. Василий наш, хоть он и житель равнины, не зря ведь горянку полюбил. Значит, по духу он нам близок. Потому и лечение наше ему на пользу пойдет. А если он не встанет на ноги через семь дней, то я разрешу вам свою бороду по волосинке выдергать, и без нее меня домой отправить.