Челюсть Алли отвисла.
- Тебе лучше уйти.
Когда она попыталась закрыть дверь, ладонь Хадсона хлопнула по дереву.
- Не уйду, пока ты не признаешь, что я прав.
- Так вот в чем дело? В твоей правоте?
- Нет, хоть я и прав, - его взгляд стал решительным. - Дорога вымощена непростыми правдами, Алессандра, а не отрицаниями.
- И ты думаешь, что это я здесь отрицаю?
Его взгляд оставался жестким и непреклонным.
- Я знаю это. Но хрена с два я снова позволю себя оттолкнуть.
- Неважно, что я чувствую, - ее голос повысился на тон. - Слишком поздно для нас, Хадсон.
- Черта с два, - его грудь расширилась, когда он раздраженно вздохнул. Ему нужно было найти подход к девушке, которой она когда-то была, к девушке, которая все еще была там, под слоями социального статуса.
- Проклятье, Алли. Просто признай, что чувствуешь то же самое.
- Признать что? Что я не переставала думать о тебе с того самого момента, как повернулась и увидела тебя на том мероприятии? Что я не могу перестать раз за разом представлять то, что случилось в твоем офисе? Или о том, как часть меня разочарована, что ты не трахнул меня на той барной стойке? Или ты, Хадсон, хочешь, чтоб я признала, что, несмотря на все эти годы, я все так же хочу тебя?
- Да, я должен услышать это от тебя.
- Я хочу тебя, - ее ответ был едва различим, но он услышал ее ясно и четко.
Взгляд его блуждал по ее лицу.
- Скажи это снова.
- Я хочу тебя.
На секунду между ними повисла тишина, затем его рука сжалась в кулак в ее волосах, привлекая ее в поцелуе, и Алли застонала, сдаваясь. Губы ее были горячими, кожа раскраснелась румянцем и жизнью. Все ее тело источало жар и желание, которое он более чем желал удовлетворить.
- Когда я с тобой закончу, ты будешь выкрикивать эти слова, - Хадсон пинком закрыл дверь и одним стремительным движением прижал Алли к ближайшей стене, каждый дюйм ее тела идеально слился с его. Если и существовала точка возврата, он только что ее пересек. Им руководило желание столь сильное, столь дикое, что оно выжгло последние крупицы самоконтроля.
И когда нужда забрала поводья и завладела им, Хадсон нетерпеливо дернул поясок халата и сдернул атласную ткань с плеч Алли.
Господи Боже, она реально была охрененно голой. Изумительно голой.
Трудно было мыслить связно, когда перед ним обнажилось столько ее безупречной кожи. Все его природные инстинкты подсказывали ему поклоняться каждому дюйму ее тела, пока они оба не насытятся.
Его руки скользнули вниз по краям ее обнаженных грудей, задержавшись, чтобы большими пальцами погладить напряженные соски, затем опустились к талии и изгибу бедер; силуэт ее тела казался знакомым даже после стольких лет.