Все обернулись к пришедшему. Бережан кивнул Лютомеру; тот поднялся.
– Что там?
– Трое парней. Вятичи. К тебе, говорят.
Лютомер глянул на сидевшего поблизости Хортомила:
– Приведи. А вы возвращайтесь.
Хортомил исчез в темноте вслед за Бережаном и вскоре появился снова, ведя за собой троих незнакомых отроков. Они вышли в свет пламени, и Лютава тихо ахнула: их лица показались ей знакомыми. Особенно того, что шел первым: парень лет шестнадцати был высок ростом, темноволос, а тонкими чертами лица так ясно напомнил ей Доброслава, что она вытаращила глаза.
– Будь жив, князь Лютомер! – Парень поклонился. – Не признал меня?
– И ты будь здоров, – кивнул тот. – Вижу, что из Святкиного ты рода… Доброслава меньшой брат?
– Точно так. Селимер меня зовут, и брат Доброслав меня к тебе прислал с поклоном… и даром дорогим.
– Садись. – Лютомер снова кивнул, и пришедшим освободили место на бревнах ближе к огню, где было светлее. – Долго в пути? Голодны?
– В пути долго – приказал мне брат поспешать, три дня гребли по Оке без роздыха от самой Дугны. Велишь угостить – будем благодарны.
Отроки быстро нашли гостям три миски, положили каши от ужина, остатки вареной рыбы. Лютомер спокойно ждал, пока они поедят. О сказании Лютавы все забыли, в том числе и она сама: было ясно, что им привезли очень важные и какие‑то совершенно неожиданные вести. Само то, что Доброслав прислал младших братьев, а не уважаемых бородатых старцев, говорило о том, что дело его – тайное.
– Ну, как дела у вас, на Упе? – спросил Лютомер, когда гости наелись. – Здоров ли Доброслав Святомерович? Как брат его Ярогнев – добрался уже до дому?
– Добрался.
– Нас, видно, недобрым словом поминает? – угадала Лютава.
– Еще бы! Братец наш Ярко думал жену знатную взять и князем сесть, а вы не дали ему невесту. Приходится ему отцову вдову брать за себя. Уговорили ее: на зажинки – сговор, на дожинки – свадьба.
Что все так и будет, Лютомер знал и сам. И едва ли Доброслав прислал к нему младших братьев рассказать то, что он и так уже знает.
– Да только сердце ее не лежит к Ярко, – продолжал Селимер. – И годами он молод, и не заслужил пока такой знатной и мудрой жены. Князь Доброслав, как свояк ее, предлагает тебе Семиславу в жены взять. Ты ей и годами, и родом, и хитростью равен. Отдает ее с прежним приданым, что она из отцовского дома принесла, а взамен выкупа хочет твоей только дружбы. Что скажешь? Угодно ли тебе такое сватовство?
– Ярко ведь передавал вам, что я просил Семиславу себе?
Лютомер оставался спокоен, но на самом деле с трудом верил своим ушам. Он медлил идти в устье Угры, обдумывая путешествие на Оку, и вдруг оказалось, что ему готовы поднести эту невесту, как пирог на блюде.