Они взбирались по живописным склонам, шли по ущелью, но не встретили по пути никого, кроме оленя, что испугался их, и охотящегося сокола. Они шли по пустой местности, воздух был чистым и свежим, и Джек почти поверил, что их никто не преследует. Но он понимал, как глупо будет расслабляться, потому они не сбавляли темпа.
По ночам было холодно, и мириады звезд в небе казались острыми бриллиантами. Дни же были жаркими, радовали лишь редкий ветерок и вода. Деревьев не было, Джеку пришлось повязать на голову тряпку, чтобы защищаться от яростных лучей солнца, чтобы пот не заливал ему глаза.
— На такой жаре можно лапшу жарить! — отметил Бенкей, вытирая лоб красным платком.
Джек заметил на шелке лошадь и надпись.
— Ты украл флажок!
Бенкей кивнул.
— Их там сотни, — ответил он, чтобы оправдаться. — Кто заметит пропажу одного?
Джек недовольно покачал головой.
— Флаги образовывают собой узор. И потому отсутствие флага будет заметно.
Бенкей пожал плечами.
— Прости, нанбан, я… не знал.
Он с виноватым видом отбросил флажок.
— Нет! — крикнул Джек. Но было поздно.
Флажок подхватил порыв ветра и увлек за собой. Бенкей бежал за ним, но флажок взлетал все выше, пока не зацепился за край утеса.
— Опять мы оставили следы, — вздохнул Джек.
Бенкей виновато улыбнулся.
— Может, если флаг отлетит в сторону, преследователи собьются с пути.
— Надеюсь, — отозвался Джек, пытаясь звучать бодро.
Они шли в тишине, понадеявшись на ветер.
— Похоже, мы свободны, нанбан! — радостно сообщил Бенкей.
Они шли уже пятый день, но патруля не было видно.
Джек был готов согласиться. Если бы за ними шли самураи, они уже догнали бы их. И он позволил себе немного расслабиться.
— Мы же друзья, зови меня Джек, если хочешь.
Вежливая улыбка появилась на губах Бенкея.
— Это потому, что мы друзья, я зову тебя нанбан. Я не хотел величать тебя гайдзином. Ты явно не варвар, но ты можешь быть с юга, оттуда приходят все иностранцы.
— Вообще-то, я потерпел крушение на восточном берегу возле Тоба.
Бенкей удивленно вскинул брови.
— Вот как. Но азума но ябан хито выговаривать сложно, — он виновато улыбнулся. — Ладно, как там палец, нанбан?
Смирившись с этой кличкой, Джек ответил:
— Заживает.
Он вытянул руку, повязка на ней уже не была окровавленной.
— Но рана все еще опасна. Как вообще сенсей может так обращаться с учеником?
— Ты просто не видел сенсея Кюзо. Он любил говорить: «Боль — лучший учитель, потому вы и на моем уроке!».
Бенкей рассмеялся.
— Хорошо, что я не пошел в школу самураев!
— Не все учителя такие, — сказал Джек, вспомнив доброго учителя дзен, сенсея Ямаду. — Одному я жизнью обязан. Когда я выплыл на берег, чуть не утонув и осиротев, меня взял под опеку Масамото Такеши, глава школы Нитен Ичи Рю. Он относился ко мне, как к родному сыну. Кормил, одевал, приютил. Учил меня владеть мечом. Сделал меня самураем. Если бы не его доброта, я бы давным-давно умер.