, как все поднимают крик. Что касается моего кузена, то меня уже начало тошнить от Роберта, сидящего на своих деньгах, да и на значительной части моих в придачу, и воротящего нос, что бы я ни сделал. Что я ему — бедный родственник? Или я недостаточно стар, чтобы делать то, что хочу?
— Ты не старый, Пучи.
— А сейчас все стало еще хуже, чем когда он был жив! Кругом шляются копы. Вместо Роберта воротит нос Эмили. Я даже не могу привести девчонку в мой собственный дом, а должен таскаться с ней в спальный мешок вроде этого отеля! А тут еще этот ублюдок Арчер…
— Кто?
— Парень из колледжа, которого нанял Роберт. Он все еще здесь и обеспечивает безопасность семейного состояния — присматривает за моими деньгами! Я бы с удовольствием огрел его бревном, а мне приходится вилять перед ним хвостом, выклянчивая каждый цент, хотя я скоро получу столько денег, сколько он не увидит за всю свою жизнь! «Держись на моей стороне, приятель, — говорю я ему, — и ты никогда об этом не пожалеешь». А я ведь мог не просить, а приказывать. И что, ты думаешь, он ответил? «Очень сожалею, мистер Йорк, — передразнил Персивал Тома Арчера, — но ничем не могу помочь. Все решает совет попечителей».
— Но, Пучи, ведь так и есть…
— По крайней мере, он мог бы быть на моей стороне, — захныкал Персивал. — Неужели я должен каждый раз ходить на задних лапах перед этим колледжским сосунком, когда мне нужно несколько долларов, чтобы оплатить счет? Когда-нибудь он пожалеет, что появился на свет! Осталось что-нибудь в бутылке?
Блондинка передала ему бутылку, и Персивал уставился на нее, словно на экран телевизора.
— Но чего ему никогда не удастся, так это снова приостановить мой кредит. Этот ублюдок приостановил мой кредит в магазине! Как тебе нравится такая наглость?
— Это сделал Арчер?
— Не Арчер, а мой кузен Роберт, которому отшибли голову, что ему пойдет только на пользу. Он лишил меня даже моего букмекера! — Охваченный гневом Персивал стиснул бутылку, как горло врага. — Мне не дадут в кредит даже пару носков! Не говоря уже о выпивке!
Он взмахнул бутылкой, как будто собираясь запустить ею в стену. Девушка зажмурила глаза и заткнула уши, но когда она вновь открыла глаза, то увидела Персивала все в том же положении с поднятой бутылкой и каплями пота на лбу. Медленно опустив бутылку, он отпил из горлышка и осторожно поставил ее на ночной столик.
— Тебе не следует так волноваться, Пучи, — с беспокойством произнесла блондинка.
Тот окинул взглядом ее соблазнительную фигуру.
— Иногда я сомневаюсь, смогу ли вытерпеть шесть месяцев, дожидаясь этих денег. Но если эти двое — полудохлая калека Майра и Эмили… — он сплюнул на потертый ковер, — не окочурятся, мне придется ждать полгода. Хотел бы я, чтобы им тоже проломили башку. Может быть, мне самому этим заняться?