Под грудой растрепанных книжек он обнаружил квадратную коробку в оберточной бумаге, перевязанную бечевкой, которая в нескольких местах была прижата к бумаге сургучными печатями.
— Это она! — крикнула Эмили.
— Теперь и я вспоминаю, — с глуповатым видом сообщил ее муж.
— Да, на посылке стоит печать управления полиции и почтовый штемпель. Можно попросить направить сюда все фонарики, — сказал Эллери.
Все сгрудились вокруг, а он, легко разорвав истлевшую бечевку, принялся снимать оберточную бумагу. Под бумагой оказалась обычная белая картонная коробка. Внутри коробки, аккуратно обложенные скомканными газетами, датированными 1932 годом, находились большой кувшин пурпурного стекла с широким горлом и рисунком в виде виноградной грозди, выгравированным на поверхности, и такого же стекла стакан, в точности как те, что стояли в кухонном шкафчике.
Когда Эллери поднял кувшин и стакан к свету, поворачивая их так и эдак, настроение у всех опять упало, словно темно-красная глубина втянула в себя всю живость, обретенную ими на пыльном чердаке, и они остались во тьме и пустоте.
— Что там такое, мистер Квин? — спросил шеф Дейкин, заметив искорку, блеснувшую в стальных глазах Эллери.
— Я не уверен, — пробормотал Эллери. — Давайте спустимся на кухню… Ах, что это я, ведь в доме, наверно, нет воды, так?
— Я отключил воду двенадцать лет назад, мистер Квин, — сказал Тальбот Фокс. — Вместе с электричеством и газом.
— А мне необходима какая-нибудь жидкость. — Эллери так прижимал к себе кувшин и стакан, как будто опасался, что кто-то может попытаться отнять их у него. — Придется нам вернуться к вам домой, мистер и миссис Фокс. И немедленно!
* * *
— Мне пришло в голову, Дейкин, — объяснял Эллери, изучая под ярким светом в кухне Эмили Фокс пурпурное нутро кувшина, — что даже если этот кувшин был вымыт, как вы мне сказали сегодня вечером, все же что-то могло в нем сохраниться. Если виноградный сок простоял в кувшине несколько часов и если кувшин не вымыли, а просто ополоснули второпях, да еще холодной водой, то внутри могли остаться некие доказательства.
— Доказательства?! — Жесткая кожа на лбу шефа Дейкина собралась в гармошку. — Какие еще доказательства, господь с вами!
— Подойдите поближе, — сказал Эллери.
Все столпились вокруг.
— К сожалению, стекло практически непрозрачно, поэтому сквозь него эта линия почти не видна. Но загляните внутрь.
Его палец обвиняющим жестом указал на очень слабую, тончайшую темную полосу, идеальной окружностью проходящую внутри параллельно краю кувшина.
— Осадок, — пояснил Эллери. — Долгое время сок спокойно стоял в кувшине, и там, где его поверхность соприкасалась со стенками кувшина, образовался и даже затвердел на воздухе осадок. И затвердел так основательно, что, когда сок вылили, а кувшин сполоснули, линия осадка сохранилась. И вот теперь она перед нами.