Сказать, что старый коронер саботировал показания намеренно, было бы несправедливым по отношению к лучшему метателю подков во всем округе Райт. Просто коронер был изначально убежден, что никто, обладающий фамилией Райт или связанный с кем-либо, носящим эту фамилию, не может иметь ни малейшего пятнышка на совести. Следовательно, все это либо было какой-то чудовищной ошибкой, либо бедная женщина покончила с собой… Одни свидетельства коронер требовал не учитывать, другие именовал всего лишь предположениями, и в результате, к негодованию Дейкина, облегчению Райтов, а более всего к разочарованию всего Райтсвилла, сбитые с толку присяжные после нескольких дней жарких дебатов и стука коронерского молоточка вынесли безобидный вердикт о «смерти от рук неизвестного лица или лиц», вызвав печальную усмешку на устах Эллери Квина.
Шеф Дейкин и Картер Брэдфорд немедленно удалились в кабинет прокурора для дальнейшего обсуждения, благодарные Райты поспешили домой, а коронер Сейлемсон вернулся в свой фамильный двенадцатикомнатный особняк на разъезде, дрожащей рукой запер дверь и выпил бутылку старого вина из крыжовника, оставшегося после свадьбы его племянницы-сироты Эффи с сыном старика Симпсона Зэкарайей в 1934 году.
* * *
Могильщики осторожно опускали гроб в аккуратно вырытую яму глубиной шесть футов. «Как ее звали? Розали? Розмари? Говорят, она была шикарной бабенкой. Та, которую они хоронят, — сестра Джима Хейта, отравленная им по ошибке… Кто сказал, что это сделал Джим Хейт?.. Ну, об этом же писал «Архив» только вчера! Разве вы не читали? Конечно, Фрэнк Ллойд не говорит об этом прямо, но если читать между строк… Конечно, Фрэнк злится. Он ведь был влюблен в Нору Райт, а Джим Хейт его обскакал. Мне Хейт никогда не нравился. Скользкий тип — не смотрит вам в глаза… Почему его не арестовывают? Это я тоже хотел бы знать».
Прах к праху… «Думаете, дело замнут? Карт Брэдфорд и Патриция Райт — свояченица Хейта — уже несколько лет как крутят любовь. Богатые всегда выходят сухими из воды… Но в Райтсвилле убийца сухим из воды не выйдет. Даже если нам придется взять закон в свои руки…»
Розмэри Хейт похоронили на восточном кладбище Твин-Хилл, а не на западном, где Райты хоронили своих покойников две сотни с лишним лет, что не преминули отметить жители Райтсвилла. Сделка была осуществлена Джоном Фаулером Райтом, действующим от имени своего зятя Джеймса Хейта, и Питером Кэллендером, менеджером компании «Твин-Хилл етернити истейтс», получившей за услуги шестьдесят долларов. Джон Ф. молча передал Джиму документ о владении участком, когда они ехали домой с похорон.