Ей стало плохо при мысли о том, что Хавьер потеряет себя под гнетом бессмысленных ожиданий. Но что она могла сделать? Добавить новые ожидания к уже имеющимся? Луиза скомкала записку. Если бы она могла вышвырнуть ее, как ту ягоду омелы! Но то время, когда Луиза могла притворяться, что граф ей безразличен, что она может использовать его для своего удовольствия или для остроты ощущений, давно прошло. По сути, мисс Оливер никогда не менялась: она оставалась тихой, тревожной и отчаянно жаждущей любви женщиной.
Оказывается, лорд Хавьер ее кое-чему научил. Неважно, что Луиза чувствует. Она наденет маску уверенности и предъявит эту маску миру. Она притворится недосягаемой для обид и оскорблений и со временем превратится в ту, которой пока только притворяется.
Глава двадцать пятая,
включающая осложнения от шекспировского провидения
– Принести еще шампанского, милорд?
Хавьер поразмыслил над вопросом дворецкого, окинув взглядом царящий в гостиной хаос. Гости его и так были сильно подшофе.
– Нет, Уиллинг, – решил он. – Если они выпьют еще, их начнет тошнить на ковры, и мне придется искать новую прислугу. Но кое о чем я попрошу.
Отдав распоряжение, Хавьер отпустил дворецкого и углубился в созерцание происходящего в гостиной.
Лорд Везервакс напевал себе под нос, сидя в кресле у камина и размахивая рюмкой, которая уже казалась естественным продолжением его руки.
Джейн с веткой омелы в руке, словно щенок за хозяином, повсюду таскалась за Киркпатриком, словно ста шестидесяти одного поцелуя ей было мало. Киркпатрик, в свою очередь, доблестно изображал Байрона в более респектабельной версии. Каким-то образом – Хавьер догадывался, каким именно – пуговица на жилете барона расстегнулась, что несколько портило впечатление, которое он стремился произвести.
Хавьер улыбнулся, но лишь про себя, хотя байронические потуги Киркпатрика были по-настоящему смешны. Очевидно, под ними скрывалась неуверенность и комплексы, но кто, скажите, не носит маски?
Кстати, о масках: самое время надеть выражение номер три: снисходительный интерес, и подать условный сигнал синьоре. Понимающе кивнув, певица удалилась из гостиной.
И как удалилась! Она постаралась, чтобы ее уход заметили все присутствующие. Вымочив край цветастой шали в шампанском лорда Локвуда, она задела стул, на котором сидела леди Аллингем, не забыв громогласно принести свои извинения, и добрых полминуты возилась с дверной ручкой, прежде чем выйти в коридор.
Улыбаясь про себя, Хавьер выждал ровно минуту и так же нарочито неуклюже покинул гостиную.
Синьора Фриттарелли, довольно улыбаясь, поджидала его за дверью.