– Сотников у вас зверь. Я б минуты не стал ему служить. Людей бьёт, в тундре бросает. Он плюёт на все наши обычаи. Он у людей рождает одно зло! – прошептал Мукто. – Шайтан, а не человек.
– Знаем! – ответил Михаил Пальчин. – Отец человек был, а этот пропитан жестокостью. Но найдём и на него управу! Вся тундра гневается. Прощай, Василий! А может, лекари вернут ноги. И мы ещё походим по тундре. Будь здоров!
Пальчин взмахнул хореем и погнался за уходящим обозом.
Василия Черняка, после Туруханской больницы, направили в Енисейск. Обмороженные ноги разлагались, издавая сильное зловоние. Хирург Енисейской губернской больницы во время обхода снимал пинцетом слои кожи с ногтями, потом в пинцете оказались пальцы.
Хирург удрученно сказал:
– Василий Иванович, к сожалению, нет никакой надежды на спасение ваших ног. Гангрена. Придётся убрать пальцы правой ноги и переднюю часть левой ступни. Уважаемая Нина Андреевна! Готовьте больного к операции.
Белокурая Нина Андреевна сделала пометку в тетрадке и тихим голосом сказала:
– Василий Иванович, на следующей неделе, в среду.
Три операции перенёс Василий Черняк, лишившись, как и предсказывала инородка, полностью пальцев правой ноги и половины левой ступни. Он плакал после каждой операции, глядя на свои забинтованные култышки. А виновник трагедии, будучи в Енисейске по торговым делам, даже не заглянул в больницу. И тогда Василий написал донесение Туруханскому отдельному приставу: «О моем избиении Сотниковым и оставлении в тундре в беспомощном положении». Пока проводили дознания, пока ходили бумаги из Туруханска в губернский суд и обратно, прошло три года. И только двадцать второго июня одна тысяча восемьсот девяносто пятого года Енисейский губернский суд принял приговор, который определил:
1. Сотникова, на основании первой части тридцать восьмой статьи Уложения о наказаниях, подвергнуть тюремному заключению на шесть месяцев, но за силой первого параграфа четвёртой статьи Всемилостивейшего Манифеста 14 ноября 1896 года, от этого наказания освободить.
2. С подсудимого Сотникова за период времени с первого ноября одна тысяча восемьсот девяносто третьего года по день решения дела то есть, по двадцать второе июня одна тысяча восемьсот девяносто пятого года в удовлетворение гражданского иска взыскать в пользу потерпевшего Черняка двести девяносто пять рублей пятьдесят копеек, а затем производить от Сотникова в пользу того же Черняка взыскания: или ежемесячно по пятнадцать рублей или ежегодно по сто восемьдесят рублей по день смерти Черняка.
После суда Александр Киприянович рвал и метал. Из-за своей жадности выдать Черняку запасные бокари и малицу, из-за врождённой неуступчивости людям он вынужден выплачивать приказчику сумасшедшие деньги.