Однако Мария Павловна не разделяла в душе его мысли. Она сердцем чувствовала ту опасность, которая исходила от этого щеголя в парадном мундире с золотыми аксельбантами, под началом которого служила Лиза.
– Ну а ты-то что мух ловишь? – обратилась она с укором к Жоржу. – У него девушку из-под носа уводят, а он… Эх, ты, жених!
Лиманский развел руками. Дескать, а что я? Я не виноват… Он вообще ничего не понимал. Лиза говорила, чтобы он ее охранял от других мужчин, а тут сама бросилась на шею этому ротмистру. Вот и пойми этих женщин!..
А в это время Шатуров и Лиза, разгоряченные и счастливые, легко и самозабвенно порхали по залу, удивляя всех изобретательностью своих движений. Всем заправлял, естественно, ротмистр, который оказался прекрасным танцором. Это он задавал темп вальсу, он переходил с одного шага на другой, менял направление во время танца, вращая партнершу то в одну сторону, то в другую. Лиза была послушна ему, как бывают послушны юные лани намерениям хищника. Она была грациозна и легка в движениях, составляя ротмистру прекрасную пару.
– Как они танцуют, как танцуют! – проговорил Владимир Иванович, обращаясь к жене. – Может, и мы, Марьюшка, тряхнем стариной? А что! Пару кругов по залу я еще способен выдержать.
Мария Павловна покачала головой.
– Побереги свое сердце, дорогой. Ты же утром жаловался на боли в груди. Нет, я уж лучше с Петрушей потанцую. Петя, ты как, не против? – обратилась она к сыну, который почему-то решил пропустить вальс и теперь в ожидании фокстрота вместе с родителями стоял в противоположном от оркестра углу и с любопытством наблюдал за танцующими.
Но разве откажешь матери? И вот уже, подхваченные общим вихрем, они неслись по залу, ловко лавируя между парами. Мимо со скоростью падающей кометы проносились чьи-то лица. Одно, другое, третье… десятое… Их много, их так много! Они мелькали, мелькали, мелькали… Словно деревья за окном несущегося стрелой курьерского поезда. И столько в этом вихре было отчаяния, столько безумия и дикой радости, что казалось, это само время, освободив людей от их дум и забот, пыталось увлечь их за собой. Туда, где всегда светит солнце и где нет тебе ни бед, ни печалей. Только эти люди почему-то никак не хотят улетать, потому и кружат, и кружат, и кружат на месте, словно те птицы в бурю, думая, что в этом и состоит весь смысл их жизни.
Неожиданно в этом вихре Петя узнал лицо сестры. В пылу стремительного и свободного полета оно показалось ему счастливым и просветленным. Отчего?.. Неужто этот ротмистр, о котором в городе ходит дурная слава, так вскружил Лизе голову? Тогда ее надо спасать, иначе… Иначе она пропадет!..