Я тихо наступаю на гладкие от времени доски, зато Шамко громко бухает сапогами. Когда подошли к перекрестку, он остановился и указал в сторону.
– Вон, – сказал он с чувством. – Там центр Абергуда.
Над крышами привычно стелется туман, но в середине города темнеет широкое пятно, широкий столб уходит вверх и теряется в серо‑зеленой дымке. По краям темные полоски крепости тянутся в разные стороны.
– Серьезная конструкция, – сказал я, вглядываясь в туман.
– Еще бы! – хохотнул парень. – Этой крепости триста лет.
– Ого.
– Ее выкладывали из настоящего камня, когда сухих земель еще не было! – гордо сообщил Шамко.
Я не стал разубеждать – лицо парнишки светится, глаза блестят, а грудь выпятил, словно только что в одиночку одолел полчище утопленников.
Шамко рассказывал о местных знаменитостях, важных людях, местах развлечений, которыми являются, естественно, таверны, а я размышлял, как лучше пробраться в крепость и вытащить принцессу. Можно сделать по‑ворговски, влететь в главные ворота, перебить стражников и прорываться наверх. Но это плохая идея, хотя бы потому, что не знаю, где ее держат.
Знакомый запах раздразнил ноздри, в животе призывно заурчало. Кто‑то налетел спереди.
Погрузившись в думы, не сразу сообразил, что происходит. Шерсть вздыбилась, клыки вылезли на всю длину, я ощетинился и зарычал. Передо мной застыл нежить с небольшой коробкой, из которой несет рыбой. Вперемешку с запахом мертвяка дает смесь, от которой слюни текут.
На глаза упала красная пелена, пальцы вытянулись, когти заострились. До этого момента как‑то справлялся с голодом, подавлял ворговское безумие. Но теперь в паре шагов благоухает костями полутруп. Мышцы налились для финального броска. В висках запульсировало, мир ужался в одну точку, в середине которой еда.
Мертвяк ошарашенно вытаращился, выставив коробку, как щит. Шамко в ужасе вскрикнул и попятился.
– Ты же… – произнес парень, запинаясь.
– Я же, – прорычал я и медленно двинулся на нежить.
Мертвяк быстро пришел в себя, изъеденное гнилью лицо оскалилось. Он бросил коробку с рыбой и стал осторожно отступать назад, шаря рукой в поисках чего‑нибудь твердого.
– Ворг в Абергуде, – прошипел нежить, схватив острогу, стоявшую у крыльца. – Ее темнейшество обрадуется.
Я хищно ухмыльнулся, колени согнулись, готовясь к прыжку. Полутруп зло посмотрел на меня, в глазах ненависть, на щеке шрам, небрежно стянутый двумя стежками.
Он крепче перехватил острогу и плюнул мне под ноги.
– Проклятое племя, – проговорил мертвяк. – Когда ж вас всех перебьют!
Мир окончательно покраснел, в глазах запульсировало.