– Не следует мешать, когда идет разговор с духами.
Все еще держась за живот, я выпрямился и потер зудящий затылок. Головокружение отступило, но во рту остался рыбный привкус.
– Откуда мне знать, чем вы тут занимаетесь? – сказал я глухо. – Это все козявка. Она к вам притащила.
Шаман окинул меня взглядом с головы до ног, лицо осталось каменным, но во взгляде мелькнула издевка.
– Ты бы штаны надел, – предложил он будничным тоном.
– Нет у меня штанов, – сказал я резко. – Уплыли.
Пока лез через топи, успел свыкнуться с отсутствием одежды, тем более это не впервой. И выходя к шаманам, даже не подумал о необходимости прикрыться. С другой стороны, чего прикрывать? Баб вокруг нет, а козявкам‑осам, похоже, вообще не интересно.
– Значит, уплыли, – многозначительно произнес незнакомец. – А вон там не твои?
Он указал мне за спину, я растерянно обернулся. На темной поверхности воды во всю ширину расползлись штанины. От колебания глади кажутся ожившими – шевелятся и тянутся ко мне. Удивительно, как пояс не утащил на дно. В науках я не силен, но точно знаю: тяжелое тонет, легкое всплывает. А пояс – ого‑го какой.
Я в один прыжок оказался у кромки и вытащил портки за штанину. С ткани ручьями хлынула вода. Пришлось отжать несколько раз, пока из материала не перестали выступать капли. Затем всунул ноги.
Мокрая ткань противно прилипла к коже, но я все равно упорно тянул на себя, пока наконец штаны не сели как надо. Я наспех застегнул пояс. Дурацкий пояс с клепками. Чтоб его!
Справившись с одеждой, я замер перед костром, думая, что делать дальше. На всякий случай показал левый клык, он у меня длиннее.
– Садись, – предложил главный шаман. – На воргах все и так сохнет, но с огнем быстрее. Да?
Он хитро прищурился и глянул на соседа справа. Худосочный шаман едва заметно улыбнулся и таинственно закряхтел:
– Хе‑хе.
Я сделал вид, что не заметил ехидства, и присел у костра. Мокрая ткань моментально нагрелась, ногам сразу стало тепло и приятно. Отсыревшая шерсть на загривке распушилась от жара, я провел ладонью и искоса глянул на шамана в бусинах. Сейчас даже слепому очевидно, что я ворг. Скромничать нечего.
– А штаны твои, – сказал старший, – не уплыли. По правде говоря, твоими они никогда не были. Так?
Шаман пристально уставился на меня – еще прожжет глазюками.
Я лязгнул челюстями и скривился. С ними вообще надо осторожно. Старые ворги говорили, шаманы – особый народ. Маги, колдуны и прочие – действуют наружу. Долго не понимал, что это значит, все время пытал отца и дедов. А они отправляли на речку мыться, чтоб не приставал с вопросами. Но иногда при хорошем настроении все же мало‑мальски объясняли. Из их слов понял, что маги магичат очевидно. Прочел заклинание – и обратил в жабу. Или наложил чары – и влюбилась девка без памяти. А шаманы делают по‑другому. Но как – никто не рассказал, да и не понял бы, маленький был.