– Формально я за них не платил, – проговорил я сдержанно. – Но забрал их, когда прежнему владельцу они были уже не нужны. Так что это не считается.
Худосочный шаман что‑то пробубнил под нос, пламя костра вытянулось, верхние концы языков закрутились замысловатыми петлями. Нормальный костер так не умеет. Но я уже понял: нормального в этом месте нет.
Ноги обдало жаром, таким, что испугался, как бы ткань не подпалилась. Разогретый таинственным теплом, материал стал паровать, от ткани пошел отчетливый запах тины и торфа. Все‑таки они утонули. Не могли не утонуть.
– Вы меня ждали? – зачем‑то спросил я. – Знали, что приду? Еще и без штанов.
Шаманы посмотрели на меня, будто поинтересовался – почему небо голубое, вода мокрая, а огонь жжется. Несколько секунд пришлось выдерживать тяжелые взгляды, затем грянул хохот.
Они смеялись так громко и заразительно, что сам не удержался и стал похихикивать. У каждого шамана особенный голос: у одного трещащий, у другого булькающий, было еще что‑то свистящее и глухое. Задорнее всех оказался главный. Его качало, из глаз текли слезы.
Спустя несколько минут беспрерывного хохота они наконец успокоились. На лица, словно маски, вновь легли бесстрастные выражения.
Старший шаман вытер пальцами уголки глаз.
– Никто, – сказал он. – Никто не может знать грядущего.
– Но как же… – хотел спросить я про штаны, но он покачал головой.
Я замолчал, как на охоте, где надо беспрекословно подчиняться приказам вожака. Да и не на охоте тоже надо. Иерархия – дело обязательное.
– В мире не существует сил, которые заставили бы человека поступать против воли, – сказал шаман.
– Я не человек! – зарычал я зло. – Не смей сравнивать меня с бесхребетными дохляками.
– Почему? – невинно спросил шаман.
– Они только и думают, как поспать подольше да поесть побольше, – прорычал я гневно.
Он посмотрел на меня по‑отечески, злость моментально испарилась. Так смотрят мудрые старцы на простой народ, который возомнил, будто знает – как все устроено, но еще лучше понимает, как сделать, чтоб ну вообще было замечательно.
Глаза шамана, как две дырки в бездну. На секунду показалось, там и правда отверстия, ведущие в бескрайние дали, даже желудок сжимается.
Я сморгнул наваждение, глаза человека снова стали нормальными, насколько это возможно у шамана.
– Не берись судить людей, – сказал он терпеливо. – Ты даже не представляешь, сколько в тебе от них.
– Совсем не много, – буркнул я.
– А чего ж ты тогда все время человеком ходишь? – смеясь, спросил шаман.
– Да потому, что если не перекидываться в него, можно зверем навсегда остаться! – выпалил я.