Я все больше раздражался, по спине забегали мурашки, словно сейчас произойдет нечто нехорошее.
– Так чего меня пропустил? – поинтересовался я глухо.
Шаман пристально посмотрел на меня и сказал:
– Это и удивительно. Обычно не пропускает. Натравливает кикимор и утопленников. Только коснешься воды – хватают и тянут на дно. Но тебя не просто пропустил. Он помог. Значит, недоговариваешь.
Голова потяжелела, я тряхнул ею. С волос сорвались куски засохшей грязи и с шипением исчезли в огне. Худосочный шаман поднял на меня полные недовольства глаза, в зрачках полыхает такое же пламя, только маленькое.
Я развел руками, мол, не хотел, само так получилось. Он фыркнул, из ноздрей вывалил пар, шаман вновь принялся смотреть в огонь. Да с такой любовью, что я задумался: не сжег ли он там какую‑нибудь невесту?
– Послушайте, шаманы, – сказал я, обращаясь к главному, но так, чтобы остальные тоже чувствовали вовлеченность. – Мне необходимо опередить Ильву в очень важном деле. Если не смогу – пострадают даже Абергудские топи.
Шаманы разом подняли на меня глаза, взгляды цепкие, пронизывают до самых костей. Я поежился и на всякий случай оскалился.
Старший схватился за подбородок, пальцы принялись интенсивно тереть сухую кожу.
– Ильва, значит… – протянул он загадочно.
– Ильва, – подтвердил я.
– Если Ильва, значит, ясно, – снова произнес шаман многозначительно.
Но мне ничего не ясно. Особенно зачем после этих слов он полез в сумку за спиной и долго там копался. Затем вытащил длинный предмет, похожий на гудок. Одно отверстие маленькое, другое расширяется и изгибается вверх на манер черпака. Шаман положил предмет рядом с собой и снова принялся копаться в сумке. Через некоторое время он развернулся и удовлетворенно выдохнул.
В пальцах оказался зажат маленький мешочек с туго перевязанным краем.
– У болотника давние тяжбы с Ильвой, – проговорил шаман, вытирая предмет о бедро. – Уж не знаю, откуда он прознал, что ты против нее, но повезло тебе удивительно.
– Мысли он, что ли, читает? – предположил я.
Шаманы снова посмотрели на меня как на полоумного, главный поскреб макушку и произнес задумчиво:
– Вообще‑то, возможно.
Остальные покосились теперь уже на него, будто тоже свихнулся.
Он сосредоточенно проговорил:
– Старые силы на то и силы, чтобы зреть в корень. Но ты не думай об этом. Сейчас другая проблема.
– Какая еще? – прорычал я.
– За тобой тянется след, – сказал шаман.
– Чего? – раздраженно спросил я. – У меня счеты с Ильвой. Ты меня понимаешь? С Ильвой.
Шаман кивнул, но выражение лица осталось прежним. Наверное, они специально учатся выглядеть невозмутимыми и отстраненными.