Нет, в окне стекла бьющиеся, лучше я в угол встану…
Уши мои вытянулись, как у того игрушечного зайчика, которого мы с сестрой Катюшкой все детство делили-делили, да и разделили однажды точно пополам, разодрав беднягу по срединному шву. Тогда я получила одно замусоленное ухо с прилегающими к нему матерчатыми обрывками, Катюха другое, а весь внутренний мир игрушечного зайца достался пылесосу.
Теперь я максимально широко развесила свои собственные уши, пытаясь, с одной стороны, как можно раньше уловить реакцию чудовища на письмо, а с другой — прислушиваясь к себе.
В тот первый и единственный доселе раз, когда я залпом выпила рюмку водки, мой внутренний голос успел предупредить меня о надвигающемся шторме одним коротким словом «Ложись!». Тогда я, правда, подумала, что это парень, коварно напоивший меня спиртным, объявил о переходе к следующему пункту своего подлого плана, и никуда ложиться не стала. А зря: если бы сразу рухнула плашмя там, где стояла, были бы целы и графин цветного стекла, и люстра, и голова злополучного кавалера…
— Ну почему — злополучного, получил он, помнится, хорошо! — захихикал мой внутренний голос.
Его разудалые и хмельные интонации мне очень не понравились.
— Я, пожалуй, пойду, пока чего-нибудь не случилось, — официально уведомила я чудовище.
— Уходите.
— Уходить?
Несмотря на то, что я так и хотела сделать, мне почему-то стало обидно.
Кто так разговаривает с красавицами, а? «Уходите»! Мог бы и повежливее распрощаться, м-монстр!
Я резко дернула куртку, и железная фигня для зонтиков с жутким грохотом повалилась набок. Слишком порывисто сунув руку в правый рукав, я смела с каминной полки стакан из-под виски, а потом повторила тот же номер со стаканом из-под водки и левым рукавом. После этого затолкать ноги в мокрые ботинки пришлось хотя бы для того, чтобы не топать босиком по осколкам.
— До свиданья, всего вам доброго!
Сердито размахивая сумкой (уходя из-под удара, с декоративной этажерки в прихожей брызнули врассыпную фарфоровые собачки), я протопала к выходу и удалилась, хлопнув дверью.
— Как-то иначе мне виделась классическая сцена обольщения, но и это представление парню должно запомниться, — жизнерадостно поделился впечатлениями внутренний голос.
Я походя пнула протестующе загудевший мусорный контейнер и зашагала по дороге, топча и давя свое отражение в мелких зеркальных лужах.
Суламифь, блин! Клеопатра! Елена Прекрасная! Королева Марго! Неотразимая красавица!
— Точно, фиг такую отразишь без пары танков! — сговорчиво согласился внутренний голос.
— Убью, — пообещала я ему.