— Не баночка, бумажка! Адын бумажка в конверте!
— Документы, что ли?
Я успокоилась: бумажки — это скучно, но спокойно. Рюрикович содержимое «посылки» всегда предварительно проверяет и пакует исключительно в фирменные конверты агентства, так что какой-нибудь опасной подлянки типа спор сибирской язвы или радиактивного плутония в порошке там не будет.
— Нэт, Наташка, там не документы, там пысьмо! — Царь-босс восторженно зацокал языком. — Такой пысьмо, вах, пальчики оближешь! Кино не надо, какой пысьмо!
— Любовное, что ли? — оживилась я.
Ой, у нас иной раз такие письма бывают — сценаристы «мыльных опер» оторвали бы с руками!
Рюрикович, кстати, тайно сохраняет копии особенно душевных «пысем», хотя и не имеет на это никакого права. Так уж вышло, что я об этом знаю, но помалкиваю: если что, всегда смогу использовать как компромат против царь-босса. Он не плохой мужик, но ситуации бывают разные…
— Патом расскажу, — пообещал Рюрикович. — Сичас слушай давай. С вокзала едешь в аэропорт, я тэбя там встрэчу, пысьмо отдам, билет отдам…
— И дэньги отдам! — закончила я за него.
— Вах, Наташка, какой дэньги?! Дэньги потом!
— Это за пысьмо потом, а за хорька сичас давай-давай! — потребовала я.
И тихо чертыхнулась, сообразив, что заговорила как шеф.
Надо же, моментально подпадаю под обаяние его кавказского акцента! Вах, Наташка, какой ты впэчатлительный!
— Хорек-морек, — проворчал Рюрикович, сдаваясь. — Будут тибэ дэньги, только не опаздывай.
— А куда лететь-то надо? — запоздало спохватилась я, но трубка уже загудела.
Ну вот, не узнала самое главное.
Надеюсь, меня не в Заполярье наладят, там холодно, а я в джинсах, ботинках и легкой курточке! И в неизбывной тоске по летнему теплу и отпускному безделью…
Жители Заполярья и прочих белых безмолвий считают, что тем, кто живет на юге, вообще не нужен отпуск.
Да, летом не нужен!
Летом дни длинные, ночи теплые, а море открыто круглосуточно, и даже самый припозднившийся выползень из офиса может релаксировать на пляже хоть до утренней побудки.
Другое дело — зима.
Зима для южного жителя время смутное, как тень отца Гамлета, и страшное, как сказки братьев Гримм в первоначальной редакции.
Зимой почему-то холодно! И то ветер, то дождь, а иногда и эта белая порошковая гадость, от которой в эйфории только лыжники и сноубордисты. А какие среди южан лыжники? Тутошние лыжники — все мигранты из Перми и прочих, извините, Е-бургов!
Настоящий, коренной южанин, природный абориген причерноморских прерий, к середине февраля отчетливо ощущает, как расшатывают зубы костлявые руки цинги, как во тьме точит кости рахит, как депрессия подавляет аппетит и либидо, как стремительно убывают запасы подкожного жира и денежных накоплений. В этот трагический момент южанину жизненно необходим…