Пальцы замерли.
— Мне не нужна благодарность, Виржиния, — усмехнулся несносный гипси. — Иначе даже в собственных глазах я буду выглядеть злодеем… — Я шевельнулась, и он плотнее обхватил мою щиколотку. — Нет-нет, вот только из-под одеяла не выглядывай, если хочешь пощадить свою стыдливость.
Я вспыхнула и резко поджала ногу, прячась, как улитка в раковине.
— Вы, похоже, очень спешили.
— А ты начинаешь говорить отстранённо, когда смущена, — ответил Лайзо негромко. — Я сейчас уйду, а ты засыпай и не бойся: тот колдун сегодня больше не появится. А завтра повесь новый ловец в изголовье.
Воздуха стало не хватать; мне отчаянно хотелось, чтобы Лайзо ушёл скорее — и чтобы он никуда не уходил. Щёки горели, точно перцем натёртые.
— Нам… нам надо бояться в подобном положении отнюдь не колдунов, — произнесла я, усилием воли заставляя голос звучать ровно. — Сэр Клэр Черри весьма наблюдателен.
— Пока он смотрит в другую сторону, — ответил Лайзо. Тяжесть в изножье кровати исчезла. — Доброй ночи, Виржиния.
Отворилась и затворилась дверь; ощущение чужого присутствия исчезло. Дышать стало легче, но вот на душе образовалась странная тяжесть. Нынче ночью я сбежала от двух колдунов, но какая-то слабая, недостойная леди часть меня от одного из них бежать не желала.
Более до утра меня никто не побеспокоил. Я отдохнула на удивление хорошо и сама проснулась в половине восьмого, ещё до прихода Юджинии. В комнате немного пахло вербеной — верный знак, что постыдное фиаско мне, увы, не приснилось… Как и спасение — пожалуй, даже более смущающее.
— Ой, леди Виржиния, у вас лицо красное, — робко произнесла Юджи, поглядывая в сторону. — А окно приоткрыто. Жара нет? Вы не простудились? Принести шаль тёплую, может? Или ваш любимый травяной чай, прямо сюда, перед завтраком?
"Травяным чаем" в особняке называли сбор целебных растений, который время от времени передавала Зельда. Горьковатый и слегка вяжущий, он и успокаивал, и придавал сил. Беда в том, что большую часть тех трав собирала не сама гадалка, а её сын-колдун.
Лайзо.
Щёки у меня, кажется, стали ещё краснее.
— Не стоит. А румянец… — я запнулась. — Напротив, это признак здоровья.
Но настоящее испытание для выдержки началось позже, за завтраком. Клэр был куда наблюдательнее Юджинии — и, что куда печальнее, всегда подозревал худшее.
Вдруг он заподозрит что-то?
Был, разумеется, способ немного обезопасить себя от расспросов — в некоторой степени. Дядя никогда бы не стал затрагивать щекотливые темы в присутствии своих мальчиков. Посторонние и слуги тоже сдерживали его разговорчивость. Если рядом будут Паола с Лиамом и братья Андервуд-Черри, то круг опасных вопросов резко сузится.