— Я, Кристиан и Уотс, — без колебаний ответил Даниэль. — Точнее, первым был Кристиан, затем Уотс и наконец я, примерно с пяти утра и до восьми.
— При включённом свете? — спросил вдруг Клэр.
— Нет, мы же караулили преступника. Я вообще сидел в углу, так, что меня от двери не видно.
— Лицом к двери или спиной?
— Лицом, разумеется.
— А картина? Где она висела?
— Напротив двери. Точнее, немного наискосок.
— Понятно. Последний вопрос, — задумчиво протянул Клэр, сощурившись. — Кто чистит вам обувь? Какой-нибудь мальчишка на посылках? Камердинер?
— Горничные, — решительно ответила Абигейл. — Одеждой моего покойного Стефана занимался только его камердинер, но у мальчиков своей прислуги здесь нет. Горничные чистят и их обувь, и мою. А работу горничным задаёт экономка.
— Свою обувь слуги чистят сами?
— Никогда не интересовалась, — немного растерялась герцогиня. — Если требуется, могу позвать миссис Баттон и узнать…
— Не стоит. Но собрать здесь прислугу придётся, — добавил он.
— Всю? — деловито уточнил Даниэль.
— Достаточно будет горничных, экономки и дворецкого. Уотс, кажется? — Лицо у Клэра стало совершенно невинным. — К слову, он не женат?
Резкая смена темы застала Абигейл врасплох — да и меня тоже, признаться честно.
— Насколько помню, нет.
— И горничные на него не жаловались ни разу?
— Нет, — ответил вместо матери Даниэль и задумался. — Но вообще-то его недолюбливал Винс.
— Не сомневаюсь в этом, — ответил Клэр сладким, как патока, голосом.
На некоторое время воцарилась страшная суета. Абигейл вызвала экономку, чтобы та собрала горничных, а близнецы разыскивали дворецкого, который только минуту назад был рядом, а теперь как сквозь землю провалился. Выгадав момент, я подошла к дяде и шепнула:
— И что это всё значит?
— Я, кажется, говорил, дорогая племянница, что вы не умеете подбирать прислугу? Забудьте, — скривился он.
— Так картину испортил кто-то из слуг?
— Не воспитанники же Винсента. — Клэр уставился на меня излюбленным своим ласковым взглядом, полным снисхождения к очаровательному, но недалёкому существу. — Догадаться, кто виновен, было нетрудно, нужно было лишь придумать, как доказать. Странно, что эти мальчики сами ничего не поняли. Может, потому что они слишком давно его знают? Какая прелестная детская доверчивость, Винсент явно что-то упустил в их воспитании.
— Кого знают? — так же тихо спросила я, оглянувшись украдкой. Шесть горничных! Слишком много на небольшой особняк, на мой вкус.
— Всё-таки не стоит переоценивать женский ум, — вздохнул дядя.
— Судя по обмолвкам, вы подозреваете дворецкого, — шепнула я, начиная сердиться. — Естественно, он ведь тоже сторожил картину, а значит, имел возможность повредить её. Но это ведь глупо! И зачем ему?