Лицо дворецкого, и без того бледное, стало землисто-серым.
— Прошу прощения, сэр, но ваши намёки отвратительны! Да, признаюсь, я пользуюсь ваксовой пастой, но она пропала у меня из комнаты ещё несколько дней назад…
— …и до сих пор легко смазывается с ваших ботинок, как свежая, — охотно поддакнул Клэр, взмахнув платком.
— Я сторожил эту картину вместе с лордом Дагвортом и его братом! — хрипло возразил дворецкий. Глаза у него жутковато округлились, и я невольно стиснула веер. — Милорд, подтвердите! — обратился он к Даниэлю. — Когда я уступил вам место, картина ещё была цела? Вы ведь провели с ней почти три часа, и…
— О, так лорд Даниэль Дагворт успел осмотреть картину? — притворно удивился Клэр. — В пять утра, в тёмной комнате? И потом три часа разглядывал её, сидя лицом к двери и поджидая злоумышленника? Поразительная зоркость!
Даниэль хрюкнул от смеха — совершенно неподобающе для брата герцога Дагвортского — и произнёс:
— Он прав, Уотс. Картину я действительно не разглядывал, но был уверен, что она цела… Может, потому что вы мне об этом и сказали?
Губы у дворецкого задрожали. Мне было уже почти жаль его.
Но только почти — я слишком хорошо помнила, что он сделал с Сэраном.
— Вы ошибаетесь, милорд, — сказал он, глядя уже только на Даниэля. — Зачем бы мне это делать?
Выражение лица у Клэра на долю мгновения стало мечтательным.
— "Зачем"… Любимый вопрос детектива Эллиса, если не ошибаюсь. То есть мистера Норманна, конечно, — уточнил он, бросив на меня взгляд искоса. — Сперва, пожалуй, отвечу на вопрос "как", а потом и до "зачем" дойдём. Итак, в ту злополучную ночь мистер Уотс вышел из своей комнаты на верхнем этаже и направился к северной гостиной. Самый короткий путь пролегает мимо спален. Мистер Уотс заметил, что дверь спальни лорда Дагворта открыта; возможно и свет не был потушен. Он заглянул, вероятно, с самыми благими намерениями, но вышел уже с ножом. Нож ведь пропал именно тогда?
— Вечером был на месте, — задумчиво подтвердил Кристиан. — Я как раз читал письмо от… От одного приятеля, гм. И свет наверняка оставил зажжённым, вы правы.
Клэр удовлетворённо кивнул.
— Ну, что ж, дальше вообще всё понятно. Мистер Уотс подменил вас у картины, повредил её ножом, а когда уступил место лорду Даниэлю Дагворту, то солгал, что всё в порядке. Впрочем, "как" — самая лёгкая часть. С "зачем" сложнее… Беда в том, что мистер Уотс действительно не желал портить картину. Он защищался. Но замазать змею оказалось мало. Она не исчезла, а просто почернела. И когда в одну из ночей она шевельнулась, мистер Уотс ударил. Вот почему прокол от ножа такой глубокий; вот почему разрез шёл снизу вверх. Я прав, мистер Уотс?