Тьерри, не теряя времени, сел на Слайпнира.
– Мы поедем другим путем, – обратился он к Эйнджел.
У охотничьего домика она спешилась, быстро провела Анри на конюшню и стала его распрягать. Тьерри стремительно подошел к ней и коснулся руками ее талии, осторожно притягивая к себе.
– Оставь это. Его распрягут.
– Знаешь, я не нежный цветок. Меня не надо опекать.
– Прекрасно, – ответил он и отпустил ее до того, как совершил какую-нибудь глупость. Например, крепко прижал Эйнджел к себе. Он кивнул на амуничник. – Принеси щетки, а я сниму седло.
Она сделала, как он просил, а он воспользовался возможностью, чтобы посмотреть ей вслед. Она держалась прямо и грациозно. Отведя взгляд от восхитительного образа, он занялся лошадьми.
В амуничнике Миле потребовалась минута, чтобы успокоиться. Общение с Тьерри было одновременно интересным и трудным. Она жаждала сказать ему правду о себе, но не могла. Она сомневалась, что он очень обрадуется ее обману, но хотела – страстно хотела – быть с ним самой собой. Напомнив себе, что до свадьбы еще есть время, она оглядела комнату, отыскивая щетки.
Взяв две щетки, она пошла обратно на конюшню. Вместе с Тьерри они почистили лошадей и поставили их в стойла. Мила вытерла руки о свои брюки.
– Мне приготовить завтрак? – спросила она.
– Ты не веришь, что я умею готовить? – Тьерри выгнул бровь. У Милы екнуло сердце.
– Верю, – возразила она.
– Все в порядке. Как мужчина, я воспользуюсь твоим предложением. Я приму душ, а ты займись готовкой.
Мила прищурилась, глядя на него:
– Ты снова ведешь себя как шовинист.
– Снова?
– Первый раз ты был таким в Нью-Йорке, – сказала она.
Он фыркнул от смеха:
– Совсем нет. По крайней мере, я не хотел так себя вести. Чтобы предотвратить любые обвинения, я обещаю, что буду готовить сегодня еду весь день.
Это достаточное наказание за отсутствие хороших манер?
Мила не сдержала улыбку и кивнула:
– Спасибо. Было бы здорово.
– И это прекрасный пример того, как я должен ответить, – заметил он.
– Ты быстро учишься, – поддразнила она его и расслабилась.
– У меня достойный учитель.
И в одно мгновение между ними снова возникла чувственная напряженность. Миле казалось, будто каждая клеточка ее тела приказывает ей двигаться ближе к Тьерри. Он шагнул к ней ближе? Или она к нему? Так или иначе, они оказались лицом к лицу. Она снова почувствовала его руки на своей талии, а сама коснулась ладонями его груди. Она ощущала под пальцами его нервное дыхание и биение сердца. А когда Тьерри наклонил голову и прижался губами к ее рту, Мила подумала, что растворяется в его теле.