Гнев, который на время заглушил страх, вновь поднялся в ней.
– Шла домой. И увидела котенка…
– Дай я догадаюсь, – отрывисто произнес Лукас. – Он был привязан к контейнеру.
Глаза Элеанор расширились.
– С тобой такое тоже случалось?
– Нет. – Он нагнулся и поднял что-то с земли. – Я сам занимался этим когда-то.
– Что?
Вещью, поднятой им, оказался ее пуховик. Лукас накинул его на плечи Элеанор и покачал головой.
– Санкт-Петербург – это вовсе не зимняя сказка. Почему ты, черт возьми, не подождала меня?
– Потому что я не хочу, чтобы ты отвозил меня домой. – Элеанор представила, что могло с ней произойти, по ее спине пробежал озноб, и гнев утих. – Спасибо, что помог, – натянуто произнесла она.
Лукас смотрел на нее, и она ничего не могла понять по его лицу.
– Не благодари меня. Я слишком зол. Это мог бы быть твой последний день. Ты не пострадала? – грубовато спросил он.
– Нет. К счастью, это был всего лишь мальчик.
– Некоторые мальчишки хуже взрослых, – мрачно заметил Лукас. – Они отчаянные и непредсказуемые. Ладно, моя машина ждет у тротуара. Ты можешь идти?
– Да. – У Элеанор подгибались ноги, и она даже не пыталась спорить.
Лукас придержал для нее заднюю дверцу «мерседеса».
– Садись.
Она села, по-прежнему прижимая к себе котенка. Лукас сел напротив и посмотрел на котенка.
– Ну, и что ты собираешься с ним делать?
– Я не могу оставить его на снегу. Он умрет.
– Выживают сильнейшие, Элеанор. Это закон природы.
– Это неправда.
Элеанор поняла по его взгляду, что он считает ее идиоткой. Может, так оно и было. Ей определенно повезло, хотя, если бы она выпустила сумку, мальчишка мог бы довольствоваться ею. Но спасибо Лукасу, что не пришлось проверять это на практике.
– Мне нужно будет заехать в полицию?
Он невесело усмехнулся:
– В Санкт-Петербурге много уличных мальчишек, а ты только что попалась на старый трюк, так что в этом нет смысла.
– Откуда ты знаешь об уличных мальчишках?
«Мерседес» остановился возле ее дома. Лукас помог Элеанор выйти.
Ноги отказывались ее держать. Должно быть, Лукас это понял, потому что его хватка стала крепче. Элеанор ждала, что он скажет что-нибудь по поводу феминизма или ее глупости, но он молча шел рядом с ней.
– Ключи, – коротко произнес он.
– Лукас, правда…
– Перестань со мной препираться.
Раздраженная его тоном, но втайне радуясь помощи, Элеанор передала ему свою сумку. Почему высокомерный и привыкший поступать по-своему мужчина так притягателен для нее? Это продолжало оставаться выше ее понимания.
– Ты не хочешь переодеться? – спросил он.
Ее юбка и чулки были заляпаны грязью и пахли помойкой.