Его руки нетерпеливо скользили по ее телу, а Элеанор прижималась к нему все теснее и теснее.
Не отрываясь от ее губ, Лукас приподнял ее свитер. После душа Элеанор надела свое лучшее кружевное белье и почти убедила себя в том, что делает это не для него.
Он провел пальцем по ее грудям.
– Ты не просто красива. Ты бесподобна.
Элеанор нетерпеливо приподняла бедра.
– Коснись меня, Лукас. Пожалуйста.
Лукас боялся взорваться прямо сейчас, а ведь они еще были одеты.
Уступив своему первобытному желанию, он стянул с Элеанор свитер и отбросил его, пожирая глазами ее кремовую кожу, ключицы, полные груди с твердыми бутонами сосков, проступающими сквозь кружево бюстгальтера.
Лукас лизнул один сосок и втянул его в рот. Этого ему было недостаточно. Он сдернул кружево и жадно припал к ее обнаженным грудям.
Элеанор простонала его имя и вцепилась ему в волосы, пока он ласкал ее тело.
Когда ее бедра задвигались, Лукас понял, что она подошла к невидимой грани. Как и он.
Он был охвачен пламенем.
– Нам нужно перебраться в постель, – пробормотал Лукас. – Но сначала я скажу Ивану, что сегодня он мне больше не понадобится.
– Ивану?
Лукас поднялся, взял ее на руки и направился в коридор.
– Да, моему шоферу.
В спальне он положил Элеанор на кровать, достал телефон и, тяжело дыша, стал набирать номер.
– Нет, подожди!
Сев, Элеанор схватила подушку и прижала ее к себе.
– Ты не можешь отослать Ивана домой. Он поймет.
Лукас нетерпеливо взглянул на нее.
– Что поймет?
– Чем мы занимаемся.
– И?
– И все узнают, что мы, что мы…
Он поднял бровь.
– Все узнают, что мы переспали. – Элеанор произнесла это так, словно они собирались ограбить банк, и она в последнюю минуту осознала, что это нельзя делать.
– Когда сексом занимаются два взрослых человека, это не означает, что они совершают преступление, – мягко заметил Лукас.
– Да, но… – Она облизнула губы. – Я… не собираюсь из-за этого рисковать своей работой.
Лукас не мог поверить, что она говорит серьезно.
– Ты думаешь, что я уволю тебя, если мы займемся сексом?
– Я говорю о бизнесе Харрингтонов.
Лукас нахмурился, его затуманенный страстью ум пытался понять ход ее рассуждений.
– Не все ли равно, что думают другие?
– Мне не все равно, – сухо ответила Элеанор. – Может, тебя не волнует твоя репутация, но моя меня очень волнует.
– Я не хочу портить тебе репутацию, принцесса, – усмехнулся Лукас и вышел.
Достав из шкафа рубашку, Элеанор быстренько натянула ее и выбежала в гостиную. Лукас искал свой пиджак и не замечал, что он висит прямо перед ним на спинке кресла.
– Пойми, если о нас пойдут слухи, и Изабелл станет о них известно…