Установив границы хотя бы в своем сознании, она, возможно, перестанет реагировать на него как подросток. И он тоже будет держать с ней дистанцию.
– Я полагаю, вы думаете, что я как все остальные сотрудники, работающие в фирме, – сказала она, вздернув подбородок и смотря Стефано в глаза, хотя ничего не могла прочесть на его лице.
– Да? Скажите, что, по-вашему, я думаю обо всех остальных сотрудниках, работающих в фирме? Я весь во внимании. Тем более что многих этих сотрудников я не знаю.
Санни покраснела. Она никогда не рассказывала о своем прошлом. Другие дети в школе-интернате, в которую ее приняли, знали, что она не из их среды. Она получала стипендию, которую выделяли выходцам из малообеспеченных семей.
– Мое детство прошло в бедности, – уверенно произнесла Санни. – На самом деле мне было крайне тяжело, но я не жаловалась. Я рано поняла, что следует смириться с тем, чего ты не можешь изменить.
Она вспомнила, что Флора начала разговаривать с отцом, и задалась вопросом, подействовал ли на девочку ее совет.
Стефано внимательно слушал ее, слегка наклонив голову набок. Когда женщины рассказывали ему о своем прошлом, они всячески старались привлечь его внимание и стимулировать его интерес. У него не было ощущения, что Санни старается его заинтересовать.
В ее голосе слышалось откровенное неповиновение, и Стефано стало любопытно, пытается ли она все-таки привлечь его внимание или старается предупредить его, чтобы он не задавал ей лишних вопросов.
Он впервые общался с женщиной, которую было невозможно понять. Санни оказалась непредсказуемой и не старалась его соблазнить.
– Расскажите мне о себе, – хрипло попросил он и увидел ее настороженный взгляд из-под ресниц.
– Большинство людей, с которыми я работаю, родились в благополучных семьях, относящихся к среднему классу. – Говоря, Санни разглядывала свои ногти. – Это здорово. Но их спокойное, стабильное прошлое совсем не похоже на то, какое было у меня. – Она вздохнула, перестала рассматривать ногти и взглянула на Стефано в упор. – Моя мать употребляла алкоголь и наркотики. Она была слабохарактерной, легко попадала под чужое влияние, и в детстве я не знала, что ждет меня завтра. Иногда я жила с матерью, и моя жизнь на время стабилизировалась, а иногда меня отдавали в приемные семьи. Я не могла постоянно учиться. Когда моя мать умерла от передозировки наркотиков, меня окончательно определили в приемную семью. В конце концов меня удочерили, и начался новый кошмар. Но, к счастью, мне удалось получить стипендию в престижной школе-интернате. В промежутках между всем этим у меня не было никакой возможности брать уроки плавания. – Она усмехнулась. – Честно говоря, я тогда думала только об учебе.