Пленный назвался путевым обходчиком Борисом Маховым, но, судя по характерной внешности и неистребимому местечковому акценту, настоящие имя и фамилия его были несколько другими. Скорее всего, это и был тот самый Мах из анекдота, которому «дала Сара». Присутствующий здесь же ротмистр Познанский хмыкнул, внимательно пригляделся к нашему «клиенту», ненадолго задумался, после чего произнес:
– Если я не ошибаюсь, то мы имеем честь лицезреть господина Гирша Бронштейна. Два года назад мы с ним уже встречались. Пришлось, знаете ли, заниматься делом «боевки» партии социалистов-революционеров, которая готовила «экс» в Чите. Тогда-то наши с ним пути и пересеклись. Не так ли, «товарищ Грозный» – такая, кажется, у вас была кличка?
Несмотря на свое гордое «погоняло», контуженый эсер выглядел довольно жалко. Морда его была сильно помята – похоже, что синяки на ней появились не только из-за контузии. К тому же хорошая память нашего жандарма сильно огорчила однофамильца, а может, и дальнего родственника, Льва Давидовича Троцкого. Все они из-под одной колоды вылезли.
– Вы, царские палачи, можете пытать и мучить меня сколько угодно, но я вам ничего не скажу! – напыщенно заявил нам эсеровский боевик. – Жаль только, что нам не удалось в этот раз уничтожить всю вашу кровавую свору. Но мои товарищи отомстят за нас! Вам не миновать народного гнева!
Гм, еще немного, подумал я, и этот клоун сейчас запоет «Варшавянку». Интересно только, действительно он такой идейный по жизни или просто рисуется перед нами?
– Михаил Игнатьевич, – обратился я к ротмистру Познанскому, – у нас нет времени возиться с этим агентом японской разведки. Я хотел бы продемонстрировать вам наши способы ведения допроса. Никакого насилия, никакой крови. Допрашиваемый сам, добровольно и с большой радостью, делится с нами всей известной ему информацией.
– Очень хотелось бы поучаствовать в таком допросе. – Познанский с нескрываемым профессиональным интересом посмотрел на набычившегося боевика. – Александр Васильевич, а как это все примерно будет выглядеть?
– Наберитесь немного терпения и скоро все увидите своими глазами. – Я кивнул старшему лейтенанту Бесоеву, и тот, достав из-под стола маленький серебристый чемоданчик с «малым джентльменским набором для допросов», выложил на стол одноразовый шприц и одну ампулу. Губы «товарища революционера» скривились в иронической усмешке. Господин Бронштейн еще не ведал, насколько глубоко он попал в то, что у них в местечке называется «тухесом».
Мгновение, и один из бойцов, ассистирующий старшему лейтенанту, взял руку террориста на болевой прием, а второй накинул ему на предплечье резиновый жгут. Секунда, и «лекарство» введено прямо в вену. Это была инъекция пентотала, чаще всего именуемого в народе «сывороткой правды». Выждав, когда препарат подействует, я начал задавать вопросы «товарищу Грозному».