– Это кольцо просто обещание сохранить веру. Вашу веру. Вам нечего бояться. Я не насилую женщин.
– Даже тех, которых взяли в жены?
– Вы не моя жена. Мы оба знаем, что это всего лишь деловые отношения, что бы там ни наговорили островитянам Хамиш и Лаки. Все, давайте есть бутерброды, и я намерен выпить по меньшей мере бокал превосходного вина. У бабушки прекрасные запасы в подвале. Можете присоединиться ко мне или отказаться, но, знайте, Джинни, соблазнение не входит в мои планы.
«Ну вот и хорошо», – подумала она, принялась за бутерброды и выпила бокал вина. Всего один. И вдруг подумала, почему он назвал ее «моя Джинни»? И «Джинни – детка»?
Это так ей знакомо. Все старики острова называют ее «Джинни, детка». Остальные – «наша Джинни».
Но Аласдер Макбрайд не коренной житель, даже родился не здесь.
Какая разница. Никакой.
Нет, есть. «Такое чувство, будто я чего-то боюсь».
– Не хотите вздремнуть перед возвращением? – Аласдер наблюдал за ней и снова посмеивался. Негромко. Смех слегка поблескивал в его глазах и подрагивал в уголках губ.
Над чем смеется этот человек, когда ей не до смеха? Разве он не знает, как тяжела жизнь?
Но не для лорда Данкерна. Он может себе позволить смеяться над всем. Даже над ней. А она не может позволить себе ответить.
– Дождь перестал, пойдемте быстрее, – съязвил он. – Не удивлюсь, если на дверь коттеджа нацелены бинокли. Я не собирался давать повод островитянам сплетничать о моей личной жизни. Они сами начали. И тут нечего стыдиться. Мы ведь женаты.
– Мы не женаты. Не хотите еще раз взглянуть на выдр прежде, чем пойдем домой?
– Да, солнце снова засияло. Почему бы и нет?
– Тогда идемте. Но держитесь от меня в двадцати шагах, Аласдер Макбрайд, не приближайтесь, иначе это кольцо окажется в ручье.
– Вы не посмеете.
– Да, не посмею. Вы уверены, что не хотите получить его обратно?
– Не хочу. Я вам доверяю. И вы можете доверять мне, Джинни, буду ли я в двадцати шагах или ближе.
Насколько ближе? Загвоздка. И проблема, ее главная проблема. Она не против быть как можно ближе к Аласдеру.
Или против?
Нет. В три часа утра ее мысли были кристально ясными. Очень близко. Вот чего она хотела.
И не могла об этом не думать. Лежала без сна перед рассветом. На одном пальце обручальное кольцо, на другом фамильная печатка. Она чувствовала себя…
– Глупой служанкой, мечтающей о несбыточном, – раздраженно подсказала она себе и, сбросив одеяло, пошла посмотреть в окно.
Из окна спальни виднелось море. Почти полная луна посылала серебристые лучи в ее комнату. Казалось, она могла бы пойти по лунному сиянию над морем далеко-далеко.