Хорошая шотландская жена?
– Аласдер, впусти меня, – просила она, и он задумался. Почти животный инстинкт, заставивший его расслабиться, отступил.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь что. – Она глубоко вздохнула и продолжила: – Что-то случилось. Явно что-то плохое. Я видела, какое лицо было у Элспет. Я видела, как ты потрясен. Ты уехал бледный как смерть. Я ничего не слышала о тебе два дня, и вот ты возвращаешься в таком виде, будто из тебя выжали все соки. И говоришь, что это меня не касается. Но от этого я беспокоюсь еще больше.
– Не беспокойся.
– Ты каждую ночь лежишь в моих объятиях, а я не должна о тебе беспокоиться?
Он не хотел продолжать этот разговор. Слишком устал.
– Джинни, ты не связана с этими проблемами. Ты здесь, ты часть этого места, и в этом все дело. Я не верю, что мы сможем как-то изменить это. Если бы ты знала, как я хотел вернуться к тебе.
– Ты вернулся, и тебе плохо, – нейтральным голосом заметила она. – Но ты все равно не хочешь поделиться со мной. Почему?
– Ты не часть того мира.
– И ты не хочешь, чтобы я знала о нем?
– Я опасаюсь доверять.
Как только это сказал, он сам понял, как что-то убил. Увидел по ее лицу. С таким же результатом он мог ударить ее.
Если бы он так не устал, выразился бы по-другому, обошелся другими словами, придумал более обтекаемую фразу. Но слова сказаны, и они, казалось, повисли над его головой, как меч, готовый в любую секунду обрушиться на него.
– Ты мне не доверяешь, – сказала она тихо, словно сама испугалась этого меча.
– Нет, доверяю.
– То есть ты можешь доверять мне только в той части мира, в котором мне позволено находиться. В той части, где существуют поющие пироги, песочное печенье, прогулки с собаками и объятия по ночам. Но в других частях мне нет доверия.
– Нет. Я…
– Это что, государственная тайна, от которой могут рухнуть другие государства, а меня будут пытать секретные агенты, чтобы я ее им выдала, если узнаю об этом?
Он с трудом улыбнулся:
– Вряд ли, Джинни.
– Тогда что? – Она провела рукой по волосам, оставив на них след от муки, при этом ничего не заметив. – Что может быть важнее?
– Только то, что у нас разные миры. – Он слишком устал, чтобы пускаться в объяснения. Он не в состоянии ничего сейчас объяснить. – Я не вмешиваюсь в твою жизнь.
– А по мне, так очень даже вмешиваешься. – Она говорила спокойно, но опустив голову. – Ты женился на мне, чтобы спасти наследство. Ты входишь и покидаешь мой мир, когда тебе вздумается, но это односторонний процесс.
– Ты не хочешь быть частью моего мира.
– Частью твоего мира бизнеса?
– Точно. Он совершенно не соприкасается с тобой.