Жизненная сила этого поселения была настоящей усладой для всех органов чувств. Запахи, звуки, непрестанное движение.
Он увидел людей, играющих в маджонг. Стук падающих со стола на пол тяжелых костей звучал непрерывно и радостно, как биение сердца. Бойкая торговля на рыночных прилавках, влюбленный шепот молодой парочки за колонной и даже всхлипывания, доносившиеся из-за опущенных занавесок, звучали как музыка — в мире, забывшем, что такое настоящая музыка.
Проходя мимо прилавков и жилых помещений, Джон в очередной раз удивился тому, как сильно успел измениться образ жизни человека за каких-нибудь два десятилетия. В том, ушедшем мире эти люди стояли бы здесь же, хорошо одетые и сытые, в ожидании, и слушали бы объявления из громкоговорителей в вырывающихся из туннелей порывах ветра, предвещающих появление поезда. Кто-то читал бы книгу, другие слушали бы музыку, заткнув уши наушниками, или стояли бы, уткнувшись в свои мобильные телефоны. Теперь ничего из этого не осталось. Жизнь стала гораздо сложнее. Но в то же время и гораздо проще. Человек потерял возможность игнорировать своего ближнего.
Ассортимент большинства прилавков, окруженных веселым хаосом покупателей и любопытствующих, был весьма небогат. Однако среди них Джон не без удивления обнаружил ювелирную лавку. На лоскуте синего бархата были разложены кольца и ожерелья, а также ряд старинных монет. Джон узнал римский денарий Марка Аврелия, лежавший рядом с монетками по два евро.
Закрыв глаза, он мог бы представить, что находится на настоящем рынке. Но он не мог позволить себе закрыть глаза.
Когда он был уже на середине станции, за спиной послышался крик: «Подожди!»
Джон обернулся.
Согнувшись почти пополам под громадным рюкзаком и двумя автоматами, его пытался догнать раввин Самуэль.
— Ты идешь не в ту сторону, — сказал священник.
— Нет, в ту. Я иду с тобой.
— Зачем?
— Я никогда не видел этих… В общем, тех, которых мы называем Монстрами. Даже во время нападения на станцию Бонола.
— Многие на твоем месте посчитали бы, что им повезло.
— Но я должен понять. Они такие же, как тот, из видения? Который отвел короля на купол?
— Нет. Не все они такие. Монах особенный. Уникальный.
— Так или иначе, это создания необычные. И я должен увидеть их своими глазами. Кроме того, я могу оказаться полезен.
— Для начала оставь оружие.
— Идти туда без оружия? Ты шутишь? Мы же идем на территорию этих… Короче, туда. И ты хочешь, чтобы мы шли без оружия?
— Именно. В любом случае, против этих созданий оно бесполезно.
Раввин в замешательстве потер заросший подбородок.