Они сняли рюкзаки и теплые куртки. Воздух был холодным, но не ледяным: туннель лежал на довольно большой глубине. Первый шаг сделал Джон. Он изогнулся и задержал дыхание, чтобы протиснуться на противоположную сторону. Остальное было уже легко.
— Давай, теперь твоя очередь, — сказал он, держа фонарик. Самуэль был более худым и пролез почти без труда. Но и у него это заняло некоторое время.
— Теперь понимаешь, почему они не поставили столбы еще ближе друг к другу? Мы с тобой вышли через единственный проход. Даже один вооруженный автоматом человек может остановить здесь любого невооруженного агрессора. Естественно, тот, кто проектировал это заграждение, думал о невооруженных врагах. Не о людях.
Оказавшись по ту сторону заграждения, они погрузились в бездонную тишину. Было слышно биение сердец, шуршание пыли под сапогами, и это были чистые, абсолютные звуки.
Они напомнили Джону чувства, которые он испытал, впервые в жизни послушав «The Dark Side of The Moon» Пинк Флойд на стереосистеме своего отца. Игла опустилась на пластинку. Звуки, хлынувшие из дорогущих колонок «Nautilus», были настолько чистыми, что казались живыми. То же самое происходило и здесь: каждый шум вырисовывался отчетливо, рельефно, так что казалось, до него можно дотронуться.
Самуэль собрался шагнуть вперед, но Дэниэлс остановил его, схватив за руку.
— Нет. Здесь начинается минное поле.
Лоб раввина мгновенно покрылся холодной испариной.
— Мог бы предупредить.
— Зачем? Чтобы ты заранее начал нервничать? Зажги фонарик.
Раввин послушался.
— Иди по моим следам, — сказал Джон. Карта была предельно ясной и точной. Священник быстро осмотрел ее. Затем передал Самуэлю.
— Возьми. Она может понадобиться на обратном пути, если придется идти одному.
— Но ты не сможешь идти без карты.
— Я ее уже выучил. Иди по моим следам.
И, не дожидаясь ответа, он пошел вперед так уверенно и быстро, что молодой раввин испугался.
Два шага влево, один вперед, один вправо.
Смерть окружала их.
Самуэль ощущал ее присутствие, как присутствие дикого зверя в засаде.
Один неверный шаг, и их тела разнесет на куски.
Всего один неверный шаг отделял их от небытия.
Самуэль читал про себя древнюю утреннюю еврейскую молитву.
Извечный, преисполнись состраданья
И сжалься над Израилем, любимым сыном Своим.
Ибо страстно жажду я
Увидеть великолепие могущества Твоего.
Молю Тебя, Бог мой, услада сердца моего,
Сжалься же и не скрывай от меня лик Свой.
Яви Себя, Любимый,
И раскинь надо мной шатёр Своего мира.
Озари землю славой Своей,
И будем мы ликовать, будем радоваться Тебе!