Если можно, Господь, пронеси эту чашу мимо…
Потому что судный час был близок, а Джон не чувствовал себя готовым.
Среди книг, которые Вагант хранил в своем убежище на последнем этаже Города, было дешевое издание «Илиады». Она не входила в число его любимых книг. Он считал ее трудной, а местами ему казалось, что ее вообще невозможно читать.
Глядя на войска, собиравшиеся под сводами станции Кадорна, он вспомнил одно из самых странных мест в этой книге — бесконечное перечисление героев-ахейцев и их судов, так называемый список кораблей.
С ними неслось пятьдесят кораблей, и на каждом из оных
По сту и двадцать воинственных, юных беотян сидело.>[27]
Объединенное войско Города и Железных врат насчитывало ровно пятьдесят солдат, и сейчас они стояли, выстроившись перед королем Чинос. Их очевидная слаженность и выучка наполняли сердце Ваганта гордостью. Промаршировав по туннелю, солдаты поднялись по деревянным ступеням и выстроились на противоположной платформе по ту сторону путей.
Теперь наступила очередь мужчин и женщин Чинос, живших на отдаленных станциях. По призыву своего короля они прибывали в столицу своей федерации крупными и мелкими группами.
Некоторые из них походили на солдат, некоторые — совсем нет, но все гордо несли свои ружья. Они получили приказ и подчинились ему. Сидя на позолоченном деревянном троне, король удовлетворенно осматривал войска, выстроившиеся перед ним и выкрикивавшие названия станций, с которых они пришли.
— Москова!
— Ланца!
— Сант’Агостино!
Грохот сапог звучал в ушах короля, как настоящая музыка.
— Ну? — спросил он, наклонившись к уху Ваганта, сидевшего рядом на обычном стуле. — Что скажешь о моем войске?
Перекрикивая грохот марша, эхом отражавшийся от сводов станции, Вагант ответил: — Если они стреляют так же, как маршируют, у нашего врага нет шансов.
Король понял его слова буквально и надулся от гордости.
Но выражение его лица резко изменилось, когда по растянувшейся вдоль путей толпе прошел странный гул.
Из глубины туннелей по обеим сторонам станции раздавалась боевая песня, звучавшая все громче и громче в ритме марша распевавших ее солдат.
Толпа зрителей смешалась. Некоторые испуганно смотрели на короля.
Из глубины галереи со стороны Дуомо появился голубой флаг. За ним, выстроившись в шеренги по четыре человека, маршировали Альберти. «Оружие у них так себе», — подумала Даниэла, сидевшая рядом с Вагантом. Но выражение бородатых лиц было таким свирепым, что при взгляде на них по спине у нее пробежали мурашки.
Лица Альберти были наполовину выкрашены голубой краской, что делало их вид еще более устрашающим, бесчеловечным. Во всю глотку они выкрикивали слова: