Пока не отдал Полин фотографии с ее визави.
Ален заметил, что знакомый мужчина в канотье частенько оказывается за столом с Полин. И разговор их длится дольше, чем потребовалось бы для того, чтобы сговориться о цене. Но лица мужчины Ален никогда не видел.
Тот роковой день не задался с самого утра.
Ален увидел, что Полин пока что сидит одна и решил отдать ей фотографии. Полин обрадовалась. Заметно было, что она не против разговора с Аленом, так что он подсел к ней за столик.
– Вы прекрасно выглядите последнее время! – дежурный комплимент, который зачастую обозначает прямо противоположное, сегодня по отношению к Полин как никогда отвечал действительности. – Вы прямо лучитесь счастьем!
Полин зарделась.
– Что такое? Вы влюблены? Неужели я попал в точку? – сымитировал изумление Ален. В душе он был рад за Полин.
– И любима. Но только это секрет! Я только Вам, как другу.
– Прекрасно! Я буду приглашен на свадьбу?
От Алена не укрылось, что Полин несколько смутилась:
– Мы об этом пока не говорили.
Почувствовав сама, что ответ звучит не убедительно, она поспешно добавила:
– Но ведь это говорит о том, что мужчина тщательно взвешивает свои слова, верно ведь?
Влюбленные слепы только в отношении себя. Ален почувствовал, что поторопился обрадоваться за Полин. Но попробуйте у женщины отнять ее заблуждения в отношении любимого!
Ален предпочел откланяться и вернуться за свой столик.
Спустя какое-то время знакомое канотье опять возникло возле Полин. И опять спиной к Алену. Полин прямо сияла. Она достала из сумочки фотографии и показала своему спутнику.
И тут улыбка на ее лице мгновенно завяла, как будто на цветок кто-то дохнул морозным воздухом.
Ален не слышал разговора, но по жестикуляции мог догадаться, что мужчина резко отчитывает Полин. Она взглядом показала на Алена. Ее спутник резко встал и решительно направился к Алену. Наконец-то Ален его рассмотрел.
Господь всемогущий! Это был Бернард.
У Алена пересохло в горле, и вспотели ладони.
– Ба, знакомые лица! – Бернард был удивлен не меньше Алена, но только удивление вызвало совсем другое чувство: мстительное злорадство.
– Слушай, ты! Тритон болотный! Чтобы я тебя с твоей жестянкой никогда не видел! Подсматривать научился? Больше не способен ни на что?!
Бернард не разучился метить в самое больное место.
– Вмазать бы тебе! Да мараться неохота! – продолжал он издеваться.
Но в драку все же не полез. Сплюнул на пол и отправился к выходу.
Недостатка в зрителях не было. Не известно, вступился бы кто-нибудь за Алена в случае драки. Но эта сценка имела продолжение, хотя уже и без Бернарда.