В кафе ворвалась Жюли и налетела на Алена:
– Грязный ублюдок, мерзкий извращенец, похотливый урод! – Жюли набросилась на Алена как фурия. – Это все ты! Из-за тебя моя жизнь разбита! Ненавижу! Ненавижу!!!
– Да что случилось? – Ален едва сумел вставить вопрос в нескончаемый поток брани из уст Жюли.
– Что случилось?! – Жюли выхватила из сумочки свою фотографию и принялась с остервенением ее топтать. Это была та самая фотография.
– Помилуй Бог, Жюли! – Ален опешил от удивления и обиды. – Ты же сама меня упрашивала сфотографировать тебя… М-м-м. Именно в таком виде!
Но воззвать к памяти Жюли было невозможно. Она просто бесновалась в бессильном отчаянии.
И было от чего: ее обожаемый князь случайно нашел фото обнаженной Жюли и объявил ей об отставке. Он холодно высказался, что на роль собственной жены ему нужна девушка чистая, непогрешимая, домовитая, а не модель для «французских почтовых открыток» [20]. Правда, он выплатил Жюли приличную сумму отступных. И прекратил оплачивать ее счета.
Вряд ли кто-то сможет утверждать наверняка, что это была единственная причина, по которой князь передумал брать в жены Жюли. Возможно, после более близкого знакомства князь понял, что в пылу влюбленности несколько переоценил достоинства своей избранницы. Или Жюли не смогла до конца сыграть роль пресной скромницы. А играть не свою роль так же тяжело, как постоянно стоять на цыпочках с целью казаться повыше.
Жюли убежала из кафе, с треском хлопнув входной дверью.
Больше ее в кафе никто никогда не видел.
Никогда не видел. Никогда.
Как-то Ален, придя в кафе, заметил нездоровое оживление. Посетителей было немного больше, чем обычно; говорили они немного громче, чем обычно; с большим, чем обычно, нетерпением выхватывали из рук друг друга газетный лист.
Когда Алену удалось через чужое плечо глянуть на страницу «Парижского вечера», вызвавшую такой ажиотаж, он с изумлением увидел фотографию Жюли. Она лежала на тротуаре, позой напоминая безмятежно спящую девушку. Но спала Жюли вечным сном. Причиной скоропостижной смерти стал цветочный горшок, свалившийся с подоконника верхнего этажа от неловкого движения поденщицы. Нелепая бессмысленная смерть.
Ален заторопился уйти домой. Посреди тротуара на раскладном стульчике сидел все тот же продавец газет. Ален протянул руку, чтобы купить себе экземпляр. И вдруг ощущение кошмара на несколько мгновений парализовало его волю: он припомнил, что когда-то уже был в подобной ситуации, причем совсем недавно! Когда погиб Жожо.