— Вы живете на этой яхте с двадцати лет?
— Последние пятнадцать лет я в основном плаваю один, но этой яхте всего четыре года. До нее у меня было шесть других лодок.
— Значит, это счастливый седьмой номер?
— Да, это моя малышка. Я надеюсь сохранить ее навсегда.
Алекс поняла, что Сторм, как обычно, увел разговор в сторону.
— Почему вы называете ее малышкой?
— Потому что я в ответе за ее зачатие, я находился рядом, пока она созревала, и помогал ей родиться на свет.
У Алекс ослабели колени. «Дурочка, он говорит о лодке!»
— Вы принимали участие в строительстве «Кривой дорожки»?
— От закладки киля до спуска на воду. Я провел долгую зиму на севере Финляндии, почти за Полярным кругом. Озера там покрываются таким толстым слоем льда, что по нему можно ездить на грузовике.
Алекс окинула взглядом его загорелое тело и улыбнулась. По цвету кожи он мог вполне сойти за полинезийца.
— Неужели вы ходили в меховой парке и валенках?
— Поверьте, я быстро адаптировался к теплой одежде. У финнов говорят: зимой так холодно, что нельзя ничего делать, нужно лежать под одеялом, заниматься любовью и вылезать из постели только затем, чтобы построить лодку.
К досаде Алекс, она легко представила, чем занимался Сторм длинными зимними ночами. Нарисованная воображением картина лишь подогревала постоянно теплившийся внутри нее огонек возбуждения, не угасавший с той минуты, как она снова ступила на борт «Кривой дорожки».
— Ну, одно совершенно ясно: яхта у вас прекрасная. — Алекс прикусила язык и воздержалась от дальнейших комментариев. — Скажите, постоянная жизнь на яхте, как она ни прекрасна, не вызывает ощущения неволи? Вы никогда не чувствовали себя узником?
Сторм на миг даже растерялся.
— Вы что, шутите? Все как раз наоборот. Яхта — это свобода. Вам бы посидеть в тюрьме, тогда бы вы не стали задавать такие дурацкие вопросы.
На этот раз растерялась Алекс.
— А вы сидели в тюрьме?
— Да.
Опять односложный ответ. Алекс стиснула зубы. Не хочет говорить — не надо. Но ее терпения хватило не больше чем на минуту.
— За что вас посадили? За убийство? Изнасилование? Угон автомобиля?
— Который раз вы имеете в виду?
— Вы что, рецидивист?
Сторм усмехнулся:
— Да, я такой. Крепкий орешек. Разве не похож?
— Возможно, — уклончиво ответила Алекс. Ей вдруг вспомнились когда-то услышанные по телевизору сообщения о современных пиратах. — Так какие преступления вы совершили?
— Ничего страшного. Я бы назвал их детскими проказами.
— Что вы натворили?
— Мое первое правонарушение — угон. Я угнал автомобиль классного наставника, чтобы покататься. Тогда меня продержали в участке до утра.