– Я пришла к ужасающему выводу, – сказала она Берну. – Анна не может жить в этой семье.
Он нахмурил брови:
– Но они – всё, что у нее есть. Только их она и знает. Что такое ребенок без семьи?
«Птенцу в гнезде места хватит», – как-то похвасталась Розалин О’Доннелл. Но что, если птенец с редким оперением окажется в чужом гнезде и птица-мать нацелит на него острый клюв?
– Верьте мне, они плохая семья, – продолжала Либ. – Они и пальцем не пошевельнут, чтобы спасти ее.
Берн кивнул.
Но убедила ли она его?
– Я видела, как умирает дитя, – проговорила она, – и больше не смогу.
– Это было по службе?
– Нет. Вы не понимаете… Мой ребенок. Моя дочь.
Берн онемел, крепче прижав к себе ее руку.
– Она прожила всего три недели и три дня.
Младенец кричал, кашлял. Должно быть, в молоке Либ было что-то кислое, и ребенок отворачивался или выплевывал его. От того немногого, что попадало ему в желудок, он как будто сжимался, словно это была не пища, а какое-то волшебное зелье для уменьшения размера.
Берн не стал говорить: «Такое случается». Он не сказал, что потеря Либ была всего лишь каплей в океане человеческих страданий.
– Райт тогда и ушел?
Либ кивнула:
– Как он сказал, незачем оставаться. – Потом она добавила: – Но в тот момент мне уже было все равно.
– Он вас недостоин, – сквозь зубы произнес Берн.
О, дело совсем не в том, кто кого достоин и кто чего заслуживает. Либ не заслужила того, чтобы потерять дочь, – она знала это даже в самые безрадостные дни. Она не делала ничего неподобающего, вопреки гнусным намекам Райта. А делала все, что должна была. Слепая судьба, непредсказуемая жизнь, история, рассказанная глупцом.
За исключением редких моментов, таких как этот, когда перед человеком мелькнет надежда повернуть судьбу в нужное русло.
Мысленно Либ пыталась ответить на вопрос мисс Н.: «Вы в состоянии пожертвовать собой?»
Либ змеей обвилась вокруг руки Берна. Оказалось, что до сего момента она еще не приняла окончательного решения.
– Я собираюсь забрать Анну с собой, – сказала она.
– Куда?
– В любое место, прочь отсюда. – Ее глаза блуждали по плоскому горизонту. – Чем дальше, тем лучше.
Берн повернулся к ней лицом:
– Каким образом это заставит ребенка принимать пищу?
– Не могу объяснить, и у меня нет полной уверенности, но я знаю, что ей следует оставить это место и этих людей.
– Вы опять покупаете чертовы ложки, – насмешливо заметил он.
На миг Либ смутилась, потом, вспомнив о ста ложках в Шкодере, чуть улыбнулась.
– Внесем ясность, – произнес Берн со своей обычной вежливостью. – Вы собираетесь похитить девочку.