Логика и язык абсолютно уместны в том, что касается выражения истины, однако они не созидательны — это лишь средства выражения. Сначала истину нужно познать, а уже потом рассказывать о ней, и тогда, конечно, понадобятся средства выражения — логика и язык. Но со стороны очень трудно разглядеть, кто выражает свой опыт, а кто просто играет словами. Это очень трудно сделать тому, кто еще не испытал ничего сам.
Пифагор был в Индии, встречался с великими мудрецами; он встречался с великими пророками, великими браминами. Он впервые увидел, кто такой мудрец! Он медитировал многие годы... стал по праву считаться мудрецом сам, стал просветленным. А затем он вернулся в Грецию и увидел, что случилось: возлюбленная ушла — осталась лишь проститутка.
Пифагор придумал эти новые слова — эти слова прекрасны, но они вновь угодили в ту же ловушку. В настоящее время, если вы пойдете в университеты, все равно — на Востоке или на Западе, философии в пифагоровом смысле там не существует; философов в том смысле, который придавал этому слову Пифагор, не существует, по крайней мере в университетах. В университетах снова есть софистика, а университетские философы и профессора снова превратились в софистов. Поэтому философия находится на смертном одре — пойдите в университет, и вы убедитесь в этом.
Тысячи студентов приходят учиться разным наукам — математике, физике, химии, биологии, геологии. Спросите, сколько студентов приходят учиться философии — их меньше, чем пальцев у вас на руках...
Когда я учился философии, студентов в нашей группе было всего трое. Одним из них был я, и кроме меня были еще две девушки. Всего три человека, а на отделении было десять профессоров — по три целых и одной трети профессора на каждого студента. А эти две девушки вообще не интересовались философией. Все, что им было нужно, — это получить степень магистра, это помогает выйти замуж. Они не смогли сдать вступительные экзамены ни по какому другому предмету, вот почему они выбрали философию. Сам предмет вообще не интересовал их.
Это происходит вновь и вновь... Один из моих профессоров был большим аскетом; он решил не смотреть на женщин. Ну а в классе были две девушки — поэтому обычно он преподавал с закрытыми глазами. Эти девушки почти всегда отсутствовали, так что на занятиях сидел только я, а профессор обычно стоял с закрытыми глазами. Поэтому я научился слушать с закрытыми глазами... На самом деле, обычно он говорил, а я спал.
Однажды он обнаружил это. Сначала он подумал, что я тоже аскет и решил не смотреть на женщин, и он был очень счастлив, что нашлась хоть одна родственная душа. Весь университет смеялся над ним, и он подумал: «Очень хорошо — здесь есть, по крайней мере, еще один человек...» Но однажды он понял, в чем дело: тех двух девушек не было, так что он открыл глаза, а я в это время крепко спал.